Большой круг

Трэвис принял обиженный вид. Кэрол захлопнула себе рот рукой.

– Продолжай, – сказала она приглушенным голосом.

– Мэриен приехала в Сиэтл к моей матери в сорок девятом. Они никогда не встречались, но общим у них был Джейми. А еще, и Кэрол об этом написала, моя бабушка помогла Мэриен сделать аборт, когда та ушла от мужа, хотя мне никто не рассказывал, пока я не выросла.

– Поэтому она приехала? – подал голос Хьюго. – Освежить воспоминания?

– Вам лучше спросить у нее, – ответила Аделаида. – Желаю удачи.

Я сделала подготовительный вздох. У меня возникло чувство, что, задавая заранее придуманный вопрос, я, как самый младший ребенок на еврейской пасхе, выполняю свой долг.

– Как выглядела Мэриен? – спросила я.

Аделаида подобрала рыбным ножом соус.

– Мне трудно сказать, правда. Я уже объясняла Кэрол, что мало чем смогу вам помочь, как мало помогла ей.

– Ты мне невероятно помогла! – воскликнула Кэрол.

Сэр Хьюго наклонился и пронзил Аделаиду своим фирменным проницательным взглядом:

– Но вы ведь ее помните.

Аделаида оказалась невосприимчивой к пронзительности, отказываясь купиться на предлагаемую ей роль свидетеля, и скривила красные губы в непроницаемой улыбке.

– Мэриен была взрослая, очень высокая, очень тонкая, с очень светлыми волосами. Мне велели с ней поздороваться больше шестидесяти лет назад. По-моему, она не слишком умела общаться с детьми. По-моему, мало что мне говорила. Если честно, я не уверена, помню ли ее или чужие воспоминания. – Она посмотрела на меня: – Видите? Ничего, что могло бы оказаться вам полезным.

– Как знать, – заметила Кэрол. – Ведь это ты рассказала мне про Калеба Биттеррута. – Она обернулась ко мне: – О нем очень мало известно, но, поняв, что он присутствовал в жизни Мэриен с ее начала до конца, я увидела очертания большой любви. У меня очень интуитивное восприятие.

– Она хочет сказать, не существует ни одного доказательства никакой любви, – заключил Редвуд.

Кэрол зашикала и замахала на него рукой.

– А есть ли разница – играть реального человека или вымышленного персонажа? – спросила Лиэнн у сэра Хьюго.

Он поболтал вино:

– Есть немного. С реальным человеком надо быть осторожнее, чтобы не опереться на впечатление. Задача сыграть такого человека – вымышленного или нет, – который показался бы живым.

– То же самое, когда пишешь, – встрял Кайл Дей, но на него никто не обратил внимания.

– Вообще-то вряд ли можно получить всю информацию о человеке. – Я разозлилась, что Лиэнн демонстративно обратила вопрос об актерской игре исключительно Хьюго. – Людям известны лишь крохи того, что мы делаем. Лишь малая толика того, о чем мы думаем. А когда мы умираем, все испаряется.

Аделаида посмотрела на меня с новой вспышкой интереса, острого, но нечитаемого.

– Маленький аэроплан моих родителей потерпел крушение. Они погибли, когда мне было два года, – объяснила я ей. – Меня воспитывал дядя.

– Вот как, – сказала она. – Значит, кое-что про Мэриен вы понимаете.

– Не знаю. Не могу утверждать.

– Митчелл Бэкстер, – вставил Трэвис, а когда Аделаида посмотрела на него предсказуемо пустым взглядом, добавил: – Дядя Хэдли. Режиссер «Турникета».

– Вот как, – повторила Аделаида.

– Он тоже умер, – уточнила я.

Кэрол попыталась вернуть нас к теме разговора:

– Мне кажется, Джейми Грейвз и мать Аделаиды, Сара, любили друг друга.

– У Кэрол, как всегда, пикантная версия, – съязвила Лиэнн.

Сэр Хьюго поднял свои сановные брови на Аделаиду:

– Вы тоже так думаете? Или, может быть, знаете?

– Детская любовь, – ответила та. – Надо признаться, я не так давно познакомилась с Кэрол, и, по моим наблюдениям, она считает, что любые два человека, у которых есть что-то общее, скорее всего, любили друг друга.

– Ничего не поделаешь, я безнадежный романтик, – улыбнулась Кэрол.

– А я нет. – И Лиэнн долила себе вина.

– Я тоже нет. – Сэр Хьюго откинулся на спинку стула. – Я безнадежный гедонист. Редвуд? Вы унаследовали устрашающий романтический ген?

– Он рецессивный, – сострила Кэрол. – А у его отца такого вообще не было.

– Я открыт возможностям, – раскинул руки Редвуд. – Не знаю, романтично это или нет. Возможно, я осмотрительный романтик.

– Когда я познакомилась с Редвудом… – Я избегала взгляда Лиэнн. – …Он сказал мне, его основное состояние – неопределенность, что едва ли романтично.

– А вы? – Аделаида опять посмотрела на меня с искрой во взгляде.

– Не романтик, – ответила я.

– Да ладно, перестань! – попытался Трэвис, который, как я начала ощущать, испытывал ко мне интерес.

В обычной ситуации я бы ответила на приглашение к флирту, но что-то в его сверкании, в его горячности меня отталкивало.

– Нет? – переспросила меня Аделаида. – А что тогда? Циник? Скептик? Стоик?

– Не знаю, – покачала я головой. – Такое ощущение, будто вокруг меня вечно все распадается.

– Ты шар-баба, – как обычно, нашелся сэр Хьюго.

– А что насчет вас? – спросила я у Аделаиды.