Большой театр. Секреты колыбели русского балета от Екатерины II до наших дней

Он осознавал, что Асафьев имеет оглушительный успех. Взвесив все плюсы и минусы «Бахчисарайского фонтана» и «Пламени Парижа», оценив политическую обстановку, в союзе с Пиотровским и Радловым композитор принялся обдумывать наиболее безопасный план постановки «Ромео и Джульетты». Балет от начала до конца должен был стать данью уважения Шекспиру, при этом демонстрируя оригинальные вставки, — как, например, авторская версия вальса в гареме в «Бахчисарайском фонтане». (Хореограф Ростислав Захаров был зачислен в постановочную группу «Ромео и Джульетты».) Существенная задача заключалась в том, чтобы вплести революционные мотивы в известную всему миру историю несчастной любви. Для этого трио авторов использовало гениальную в своей необычности идею: сместить фокус повествования с борьбы кланов Монтекки и Капулетти и трагедии юных героев на политическую борьбу старого и нового режимов власти. Уход от феодального мышления и миропонимания должен был повлечь переход от империализма к социализму. Балет заканчивается хеппи-эндом, хотя и с горьковато-сладким оттенком. Прокофьев объяснял подобное решение сугубо прагматическими причинами — «Живые люди могут танцевать, мертвые — нет», а Пиотровский и Радлов — политическими[598]. Эстетика середины 1930-х провозгласила эру оптимистических трагедий: «советские граждане» Ромео и Джульетта не могли погибнуть таким бессмысленным и случайным способом как двойной суицид.

Сама драма заканчивается еще до завершения финального действия. Брат Лоренцо предостерегает Ромео, что зелье, которое Джульетта взяла для погибели, является снотворным. Когда горожане собираются отпраздновать ее пробуждение, молодой человек уносит возлюбленную со сцены. В зависимости от бюджета, выделенного на декорации, сценография могла включать в себя ложе из облаков для влюбленных или их свободный полет сквозь звезды — апофеоз Орфея, где все побеждает если не нестройное звучание первых взаимных чувств, то гармония космической музыки.

Прокофьев представил фортепианную партитуру на обсуждение худсовета Большого театра, получив от дирижера Юрия Файера[599] критические замечания, касавшиеся музыкального синтаксиса. Радлов настаивал на сохранении необычной концовки, но композитор выразил готовность пойти на компромисс и вернуться к традиционной версии сюжета, если это поможет спектаклю. В судьбоносном для Шостаковича январе 1936 г. Прокофьев сыграл первые три акта перед группой, в которую входили Владимир Мутных и литератор Сергей Динамов[600], член художественного и политического советов Большого. Будучи экспертом по Шекспиру, последний с осторожностью поддержал идею счастливой развязки. То же самое сделал один из музыкантов, присутствовавших на прослушивании, Александр Острецов. Однако он также подчеркнул, что жизнеутверждающий тон, явственнее всего проявляющийся в кульминации, не будет ослаблен, если в финале проследует варианту Шекспира[601].

Тем не менее постановка балета в оригинальном виде была обречена. Павел Керженцев, председатель Комитета по делам искусств при Совнаркоме СССР, в ходе идеологической кампании против антидемократических, формалистских экспериментов в советском искусстве инициировал проверку администрации Большого театра. Он представил Сталину меморандум о намерениях уволить директора Николая Голованова и переосмыслить репертуар. В указанном документе спектакль «Ромео и Джульетта» был назначен на сезон 1936–1937 гг., но подготовительные работы приостановили в ожидании «оценки» афиши «новым руководством театра»[602]. Несмотря на все усилия Прокофьева привести балет в соответствие с тем, что уже нашло положительные отклики, изначальная версия так и не была реализована. Большая ошибка — перенос место действия балета в Советский Союз — оказалась для него первым болезненным уроком.

Кадровые изменения в администрации Большого театра привели к аресту В. Мутных 20 апреля 1937 г. 3 месяца спустя, 13 июля, его официально сместили со всех занимаемых должностей[603]. Смертный приговор, вынесенный 15 сентября, был приведен в исполнение 11 ноября 1937 года. Мутных шел тогда 42-й год.