Читаем Бонапарт. По следам Гулливера полностью

За завтраком мадам Бертран спросила лекаря, согласился бы он стать личным врачом Императора, если для этого ему пришлось бы оставить военную службу? На это Стокоу ответил:

– Почему бы нет, мадам? Посчитаю это за честь. Однако все будет зависеть от моего руководства…

Позже Джон Стокоу так вспоминал о своей первой встрече с Наполеоном: «В одно мгновение мое мнение о Наполеоне изменилось; он так отличался от того образа, который я заранее составил о нем; после двухминутной беседы мне стало легко с ним».

Симпатии д-ра Стокоу к Наполеону не удалось скрыть от Хадсона Лоу. Губернатор решил во что бы то ни стало изолировать лояльного к «генералу Бонапарту» врача.

Луи Маршан: «…Губернатор приказал, чтобы визиты д-ра Стокоу проходили в присутствии врача острова. Чтобы положить конец требуемым визитам д-ра Стокоу, губернатор договорился с адмиралом Плэмпином, чтобы тот заявил, что нуждается в д-ре Стокоу для обслуживания его эскадры…»

Военное руководство не только не удовлетворило просьбу доктора Стокоу, но и предало его военно-полевому суду. Британцы не могли ему простить, что тот осмелился взять у Пациента чек на тысячу фунтов и рекомендательное письмо, адресованное Марии-Луизе. Формально же несчастного Стокоу обвинили в нарушении субординации. В конечном счете суд отправил бедолагу в отставку…[234]

* * *

Доктор Антоммарки был прислан на Святую Елену матерью Наполеона, Летицией Бонапарт, и кардиналом Фешем для замены доктора О’Мира; и он будет находиться при Императоре до самой смерти последнего. Потом к нему присоединится еще один врач – Арчибальд Арнотт, военный лекарь 20-го британского полка[235].

Но в истории с Антоммарки имелось одно «но». Дело в том, что он не был ни клиницистом, ни практикующим врачом. Антоммарки слыл отличным… патологоанатомом. Спрашивается, о чем думал кардинал Феш, отправляя к Наполеону в качестве личного врача бывшего ассистента в анатомическом театре? Только об одном: чтобы у постели Бонапарта находился преданный человек. Да, Антоммарки оказался предан; но, как признавался сам, «до сих пор имел дело только с трупами»…

Правда, по прибытии на остров доктор заметно осторожничал. Он не злоупотреблял кровопусканиями, предпочитая из всех лекарств горячие ванны, частые клизмы и ртутные пилюли. А так как от пилюль Пациент отказался, приходилось довольствоваться одними ваннами и клизмами. Плюс рекомендации: общение с людьми, частые прогулки, в том числе – верховые. Неплохо для патологоанатома. Но не для лечащего врача. (Скажем честно: прописанного Антоммарки лечения оказалось маловато.)

К чести доктора Антоммарки, он согласился с диагнозом, вынесенным врачами-предшественниками: хронический гепатит. Что уже отрадно.

Справедливости ради следует заметить, что именно он, Антоммарки, изменил ритм жизни Пленника (и даже оживил!), порекомендовав тому разбить на территории цветник и заняться садом. По прибытии французов в Лонгвуд их окружало пустое плато с жалким садиком под окнами спальни и кабинета Наполеона. Этот садик, как вспоминал Лас Каз, был садом лишь по названию; даже трава – и та на обдуваемом ветрами плато росла плохо.

Впервые по-серьезному садом занялся камердинер Императора Луи Маршан. Он нагнал в Лонгвуд наемных китайцев, с помощью которых были разбиты клумбы с декоративными цветами. Затем посадили апельсиновую рощу. (Сад с клумбами стал именоваться садом Маршана, рощица – садом Али.) Кроме того, на участке перед домом был разбит огород. От него тоже было одно лишь название. Сильные ветры, жара и недостаток влаги губили все, что там высаживалось.

И тут в Лонгвуде появляется Антоммарки, который убеждает Наполеона заняться садоводством. Предложение доктора, поначалу воспринятое как шутка, тем не менее пришлось Хозяину по душе. Так Бонапарт заделался «плантатором».

В конце 1819 года был озвучен проект по освоению садов Наполеона. Отныне генералы, священники и придворные время от времени превращались в садовников и землекопов, которые под руководством «плантатора», одетого в забавный костюм и широкополую шляпу, опиравшегося на трость или, на худой конец, бильярдный кий, помогали рабочим-китайцам копать землю, разбивать грядки, поливать их, пропалывать сорняки и прочее. Тогда же был вырыт бассейн, построена беседка и проложены аллейки для прогулок…

Наполеон был благодарен доктору Антоммарки за эту прекрасную идею с садом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары