Боно. Удивительная история спасенного кота, вдохновившего общество

Пока моя дочь отвлеклась на ночную сорочку с оборками, которую моя мама назвала бы пошлой, я вертела в руках алый атласный бюстгальтер. Он был такого же размера и формы, как и бирюзовый. Вероятность надеть его в реальной жизни была ничтожной, но встреча в отделе мужской одежды «Мэйси» лишила меня душевного равновесия. О беглых женах, опьяненных свободой, написаны десятки романов. Они всегда заканчиваются тем, что героиня бросается под поезд или глотает лаунданум. С другой стороны, за окном Нью-Йорк двадцать первого века. И если я хочу быть шестидесятилетней сексуальной кошечкой, это мой выбор. Украдкой убедившись, что на меня никто не смотрит, я спрятала красный бюстгальтер в корзину, прикрыв его бирюзовым.

По мере приближения вечера становилось понятно, что нам не хватает рук, чтобы унести все пакеты. Я начала чувствовать себя виноватой за мусорный остров, плавающий в Тихом океане и превосходящий по размерам Техас. Даже если бы мы отдали пакеты на переработку, в итоге ими бы все равно подавилась рыба в океане.

У Лидии тоже иссякли силы.

– Я беспокоюсь о Боно, – сказала она. Ориентируясь на Крайслер-билдинг, мы направились на Вторую авеню. Отяжелевшими от плохих предчувствий руками я открыла замок в форме сердца и начала подниматься по ступеням с облупившейся краской.

Глава 12 Кошачий балет

Счастье – это носок

В комнате стояла пугающая тишина. Лидия позвала кота через двери в бункер, но ответа не последовало. Я подумала, может, похититель котов забрался в нашу квартиру и унес Боно, пока нас не было.

– Думаешь, он спит? – спросила я.

– Может, ты посмотришь?

Стоило мне взяться за ручку, как дверь в бункер распахнулась.

– О нет! – закричала Лидия, когда черная пуля промчалась через комнату и исчезла под моей кроватью.

– Выходи, – сказала я, присев, чтобы заглянуть под кровать.

Из тени на меня пристально смотрела пара золотистых глаз, отказываясь двигаться с места.

Лидия легла на живот и начала ползком пробираться к нему.

Ее интонация напомнила мне копа, отговаривающего самоубийцу прыгать с моста.

– Все будет хорошо, – говорила она.

Лидия с бесконечным терпением общалась с нашим беглецом.

Чувствуя себя ненужной во время их общения, я решила заглянуть в бункер. Я с облегчением рассмотрела темное пятно в лотке. Несмотря на кисловатый запах, это был признак того, что его почки работают. Увидев, что миска с едой также пуста, я почувствовала прилив счастья. Наш пленник чувствовал себя достаточно комфортно, чтобы поесть. Однако, увидев маленькую белую таблетку на дне миски, я не смогла сдержать стон.

– Что случилось? – отозвалась Лидия. Я отодрала таблетку от миски и пошла показать ей.

– Он даже не лизнул ее, – сказала я.

– Это плохо, – сказала Лидия, вставая и отряхивая штаны.

– Если мы в ближайшее время не всунем в него таблетку, он заболеет, – сказала я, бросив несъеденное лекарство в ведро.

– Он все еще осваивается, – сказала Лидия.

– Нам придется отнести его назад в «Байдеви». Джон решит, что мы шутим.

– Дай ему время, – Лидия снова прибегла к своим психологическим штучкам.

– Микейла и Вида решат, что я идиотка! Почему бы ему не выйти оттуда, чтобы я дала ему таблетку?

– Не беспокойся, – сказала Лидия. – Давай поужинаем. Я принесу еду из того китайского ресторанчика.

Оставшись одна в комнате, я не могла отделаться от чувства, что за мной наблюдают. «Может быть, это все, что ему нужно», – подумала я. Если мы будем заниматься обычными делами, он привыкнет к звуку наших голосов, нашим повседневным занятиям, и, возможно, ему будет интересно познакомиться с нами. Хотя было понятно, что прямо сейчас ему нужно, чтобы мы его игнорировали. У нас был только один выбор: уступить ему.

Я решила заняться установкой Skype на своем ноутбуке. Кажется, флешка для интернета, купленная в компьютерном магазине, работала.

– Привет, незнакомец, – сказала я.

Было приятно снова увидеть лицо Филиппа.

Он был еще в постели, только проснувшись, чтобы окунуться в утренний Мельбурн. На подушке рядом с ним завывал Джона. Где-то на заднем фоне, в нескольких метрах от нашего дома, вниз по Хай-стрит полз трамвайчик.

– Ты все еще в пижаме, – сказала я.

– Да, мне нужна пижама. И это, – сказал он, показывая мохеровое одеяло. – Без тебя здесь холодно. Что у вас новенького?

– Мы узнали, что Микейла – богиня фигурного катания, и ты не поверишь, какой бардак был в этой квартире. Честно говоря, это, наверно, были наркоманы. – Джона повел ушами при звуке моего голоса, а муж слушал меня так, как взрослый слушает восторженного ребенка.

– Да, а еще мы ходили на фестиваль Холи. Видишь? У меня до сих пор руки в краске.

– А что сейчас с квартирой? – спросил он.

Я покрутила ноутбук, чтобы показать ему всю квартиру, и провела репортаж с места событий, посвященный плану квартиры и попытке бегства через камин в духе «Вестсайдской истории».

– А где кот? – спросил он, когда я остановилась, чтобы перевести дыхание.

Я опустила компьютер на пол возле кровати.

– Там, внизу. – ответила я. – У него красивые глаза. Ты видишь его?

Филипп склонился к монитору своего компьютера.

– Слишком темно.