Борьба Иви

– От грохота пушек трясётся земля, пули свистят прямо над головой. Из всех ребят, с кем я был в учебном лагере, в живых остались считаные единицы. Почти все погибли – я тебе не говорил?

Иви молча покачала головой.

– Никто не знает, что такое война, пока не окажется на войне, Иви. – Дэвид притянул её ещё ближе к себе и прошептал, глядя ей прямо в глаза: – Никто.

Он отпустил её руку, привалился спиной к лестничным перилам и закрыл глаза.

Иви бросилась вниз по лестнице, Брэнди и Макс устремились за ней. Она выскочила из дома, пробежала через весь сад и рухнула на каменную скамейку под старым каштаном у садовой стены. В жаркие летние дни Брэнди любил лежать под этим каштаном, в густой тени от листвы, пронизанной пятнами золотистого света.

Никогда прежде Дэвид не говорил с Иви о таких страшных вещах. Никогда прежде он не смотрел на неё так, словно он её ненавидит. Её трясло мелкой дрожью, и она даже не сразу сумела снять с руки металлический браслет, который Дэвид прислал ей в подарок. Этот браслет она носила почти не снимая, и на запястье остался бледный сероватый след. Иви раздвинула заросли высокой травы у скамейки – газоны в саду не подстригали с тех пор, как Джек ушёл на фронт, – вырыла ямку в земле и, закопав браслет, принялась яростно тереть пальцами пятно на запястье. Но оно въелось в кожу и не стиралось.

* * *

Иви думала, что папа ещё не скоро перестанет сердиться за то, что она спрятала Брэнди, а потом соврала, что не знает, где он. Но папа совсем не сердился. И именно папа нашёл Иви в саду под каштаном, когда она не пришла на ужин, и проводил её в дом, освещая дорогу газовым фонарём. Он ни в чём её не упрекал, не сказал ни единого слова о Брэнди, а просто привёл Иви в кухню, попросил миссис Диксон дать ей хлеба с вареньем, а затем велел идти спать.

Следующим утром Китти пришла к Иви в комнату и спросила:

– А что случилось? Вчера Дэвид пришёл на ужин белый как привидение и вообще ничего не ел. Это было ужасно. А потом Сара принесла рисовый пудинг и сказала, что хотела отнести ужин к тебе наверх, но тебя не было в спальне. Мама решила, что ты, наверное, забрала Брэнди и сбежала из дома, и назвала папу чёрствым и бессердечным.

– Я не хочу об этом говорить, – пробормотала Иви. – Я просто сидела в саду. – Она никогда в жизни не перескажет Китти всё то, что ей наговорил Дэвид. Она просто не сможет это пересказать. Хорошо, что он скоро уедет. Осталось буквально два дня. Она тихо вздохнула. – Так ты со мной разговариваешь? Даже при том, что Брэнди всё равно увезут?

Китти уставилась себе под ноги:

– Папа его причёсывает в прихожей. Чтобы он был красивым, когда приедет. Ты сделала всё что могла.

– Мне кажется, что из него вряд ли выйдет хороший связной, – выпалила Иви. – Он не привык бегать по грязи. И наверняка испугается грохота пушек. – Она снова вспомнила, что вчера говорил Дэвид, и невольно поёжилась.

– Не надо так говорить! – сердито воскликнула Китти, а потом шмыгнула носом, прижалась к Иви и крепко её обняла. – Из него выйдет прекрасный связной, самый лучший. Может быть, ему даже дадут медаль. Или отметят за доблесть. Может, у него будет больше наград, чем у Дэвида. Наверняка. Дэвид такой глупый… Он ведь не сам нашёл Брэнди – ему показал Макс… И он мог бы и не приводить Брэнди домой. Не понимаю, зачем он это сделал.

– Во сколько поезд? – спросила Иви.

– В одиннадцать с чем-то. Папа говорит, что мы можем пойти на вокзал вместе с ним, если клятвенно пообещаем вести себя хорошо. – Китти тряхнула головой. – Я не знаю, что значит вести себя хорошо. Наверное, нам нельзя плакать, а я не уверена, что не заплачу.

– Я тоже. – Иви подхватила Макса, который спал в изножье кровати и заворочался у неё на руках, недовольно пофыркивая. Он не любил, когда ему мешают спать. – Но нам всё равно надо пойти.

Брэнди уже доводилось кататься на поезде: когда они всей семьёй ездили на каникулы в Шотландию и когда навещали бабушку в Лондоне. Он, кажется, вспомнил вокзал, и Иви подумала, что он был рад выйти куда-то без Макса. Он с любопытством принюхивался, и вертел головой, и совершенно не испугался огромного поезда, с грохотом подошедшего к перрону.

Когда Китти присела на корточки и принялась возиться с его ошейником, он завертелся и попытался облизать ей лицо.

– Тише, – пробормотала она. – Тебе надо уже привыкать носить письма.

– Что ты делаешь, Китти? – спросил папа. – Пора сажать его в поезд, в багажный вагон.

– Ну вот. Всё готово. – Китти чмокнула Брэнди в нос и поднялась на ноги. – Я прикрепила записку для инструктора в школе и для солдата, с которым Брэнди поедет во Францию. Я их попросила, чтобы они хорошенько о нём позаботились и вкусно кормили. Я им написала, что он любит мясную подливку. И дала им наш адрес, чтобы они сразу же сообщили, когда он совершит подвиг и получит медаль.

Папа молча кивнул. Он не стал говорить Китти, что теперь Брэнди будет солдатом и ему придётся есть то, что едят все остальные. И он не велел ей забрать записку. Он только сказал, что им надо поторопиться, потому что багажный вагон располагался в самом хвосте поезда.