Борьба великих государств Средиземноморья за мировое господство

Зато у нас есть несколько экземпляров древнего «Перипла». Оттуда видно, как, когда было установлено точное значение мили, направления плавания отмечались числом миль и соответствующим благоприятным ветром. На древних картах изображалась роза ветров так же, как на современных – картушка компаса. Но даже без карты моряк мог определить направления на главные стороны света по звезде ночью и по солнцу – днем. Направления на восток и запад им указывал восход солнца и закат, причем древние различали зимний восток и запад и летний восток и запад. В полдень в средиземноморских широтах солнце на юге, поэтому никогда не бывает сложно в разгар дня примерно подсчитать направление движения судна. Интересно отметить, что на древнем языке – мальтийском (который, вероятно, имеет некоторые финикийские корни) – слово «полдень» (nofs-in-nhar) также обозначает юг.

Для измерения расстояния по морю очень многое зависело от знания капитаном своего судна. Термин «день пути» встречается довольно часто, однако он не имеет смысла, если капитан не знает судно достаточно хорошо, чтобы замечать разницу между днем быстрого, среднего или медленного пути. Знание возможностей судна тогда, как и сейчас, является обычным, и только очень плохой моряк скажет о своем судне: «Бьюсь об заклад, мы делаем пять узлов» – и будет не прав. Хотя в древней литературе нет соответствующих ссылок, представляется вероятным, что ранние мореплаватели использовали простой способ определения скорости, известный как голландский лаг (вероятно, это презрительное английское выражение, датированное временами англо-голландских войн). На верхней палубе отмеряли конкретное расстояние между двумя наблюдателями, скажем 60 футов. После этого с носа корабля бросали в воду какой-нибудь предмет. Когда этот предмет проплывал мимо первого наблюдателя, приводили в действие песочные часы, а когда он проплывал мимо второго, отмечали затраченное на это время. Так получалась сравнительно точная скорость судна в воде. В римском мире были песочные часы, отмерявшие часы и минуты, и даже весьма сложные водные часы.

Лаглинь для измерения скорости судна был первым английским вкладом в навигацию и вошел в употребление только спустя много веков, но механический лаг изобрели в классические времена. Витрувий, автор труда по архитектуре I века до н. э., описывает, как можно измерить расстояние в море с помощью устройства, с которым мы больше не сталкивались вплоть до появления вертушечного лага, то есть до XX века. Этот продукт инженерной мысли состоял из двух маленьких гребных колес с лопастями, установленных на обоих бортах судна. Изобретение, вероятнее всего, было александрийским, поскольку именно александрийцы далеко продвинулись в изучении водной энергии. Теоретически, когда судно двигается, эти гребные колеса вращаются; одновременно при посредстве ряда зубцов камень падает в бронзовую чашу после каждого четырехсотого оборота колес. Нет никаких указаний на то, где были установлены эти лаги – на парусных или гребных судах. Если на парусниках, то причина установки двух гребных колес вполне ясна: если судно накренится, одно из гребных колес перестанет действовать. На самом деле даже на гребном судне сильный боковой ветер сможет вывести из строя колесо с наветренной стороны. Но на большом паруснике, идущем по ветру на ровном киле – скажем, с Крита в Египет в летние месяцы, – такой механический лаг может быть вполне эффективным. На гребном судне тихим средиземноморским летом нет никаких оснований сомневаться, что такая форма фиксирования расстояния хорошо работала.

Моряки римского Средиземноморья, так же как их предшественники, греки и финикийцы, для успешного мореплавания имели, помимо карт, ограниченное число механических приспособлений, собственные технические знания и опыт плавания в том или ином районе. Во многих частях света шкиперы прибрежных судов и рыбаки до сих пор не имеют особой необходимости в картах. Они приобретают опыт (который им передают отцы) и как свои пять пальцев знают форму каждого мыса и всей береговой линии. Все нужные карты у них в головах – элементарные мнемонические техники позволяли им запоминать все необходимое. Современный грамотный человек часто забывает, что люди, никогда не умевшие читать и писать (что в полной мере относится к ранним морякам), имели более цепкую память. У людей, никогда не забивавших мозги печатным словом, была прекрасно развита зрительная память, да и ощущения были острее у людей, ведших простую жизнь, близкую к природе.