Борьба великих государств Средиземноморья за мировое господство

Византий – древняя дорийская колония, основанная в 650 году до н. э. греческими торговцами, которые рано оценили его выгодное географическое положение на Босфоре. Город располагался на холмистом выступе, который вдавался в море с европейской стороны пролива. К югу от него находится Мраморное море, а к северу – залив Босфора – бухта Золотой Рог, обеспечивающая отличную глубоководную гавань длиной почти семь миль. Это место не только имело естественную гавань, но и было природной крепостью. Как писал Александр ван Миллинген в энциклопедии «Британика», ней было трудно подойти и осадить, и она была практически неприступным убежищем в час поражения, где разбитые силы могут собраться, чтобы исправить положение. Чтобы окружить эту крепость, враг должен быть одинаково силен и на суше, и на море. Враги, наступающие через Малую Азию, вынуждены остановиться, не дойдя до дистанции возможного удара из-за рва, который образуют совместно воды Босфора, Мраморного моря и Дарданелл. Узкий пролив, в который сжимается водный путь, соединяющий Средиземное море и Черное, к северу и к югу от города, можно сделать непреодолимым при приближении враждебных флотов с любой стороны. А на суше линия обороны настолько коротка, что ее можно хорошо укрепить и без особого труда удерживать сравнительно малыми силами против превосходящих сил противника. Природа, конечно, не может освободить людей от своих обязанностей быть отважными и мудрыми. Но в чудесных очертаниях моря и суши вокруг Константинополя природа сделала все от нее зависящее, чтобы позволить человеческому опыту и мужеству создать здесь блестящий и стабильный трон для великой империи».

Ранние греческие колонисты быстро оценили один неоспоримый факт: положение Византия означало, что тот, кто им владеет, может контролировать эвксинскую зерновую торговлю. В Древнем мире это был один из главных источников зерна, а хлеб тогда, как и сейчас, составлял большую часть питания жителей Средиземноморья. Существовал еще один географический фактор, сыгравший большую роль в определении места для новой столицы. На Босфоре сходились караванные пути между Европой и Азией. Город стоял на только у ворот Черного моря, а значит, контролировал важнейшую зерновую торговлю. Здесь также встречались Европа, Азия и Дальний Восток. В общем, город, расположенный в столь идеальном месте, был обречен стать величайшим торговым и промышленным центром.

Может показаться странным, что, учитывая столь явные природные и географические преимущества, Византий играл относительно незначительную роль в древней истории до того, как Лициний использовал его как военную базу, а Константин решил сделать его своей столицей. Однако ранее он обладал недостатками, связанными с его северным положением. Византий располагался за пределами общего потока средиземноморской жизни. Именно этот географический факт всегда придавал городу любопытное качество – он вроде бы и не принадлежал к средиземноморскому миру.

Расположенный на 41-м градусе северной широты и примерно 29-м градусе восточной долготы, город имел весьма незавидный климат. Летом здесь царила убийственная влажность, поднимающаяся от окружавших его трех морей, а зимой и весной его выстуживало ледяное дыхание ветров, дувших из замерзших русских просторов. Ни в одно из времен года климат здесь нельзя было назвать по-настоящему комфортным, и житель Средиземноморья, имевший возможность круглый год наслаждаться самым приятным в мире климатом, едва ли мог выбрать для жительства Византий. Морские капитаны, торговцы зерном, мехами, шкурами и балтийским янтарем находили город чрезвычайно удобным для бизнеса. Но едва ли можно было ожидать, что изнеженные богачи поселятся здесь по собственной воле, пусть даже летом на берегах Золотого Рога и Босфора было приятно и очень красиво. Прилагательное «византийский» (в его более позднем неодобрительном значении) было вполне применимо к двойственной погоде в городе, где господствовали северные и южные ветра, очень влажные, и потому не освежающие.

Основание Нового Рима положило начало новой эре в истории Средиземноморья. С этого момента две половины Римской империи стали все больше и быстрее отдаляться друг от друга. И если западная половина вскоре рухнула под натиском германских племен, восточная половина дожила до XIX века, став воплощением всего, что когда-то значил Рим, хранителем греко-римской культуры, некогда господствовавшей в Средиземноморье. С другой стороны, на западе все, что было спасено от гибели, было спасено церковью, которая трансформировала обломки имперского Рима так, как ей было выгодно.