Борьба великих государств Средиземноморья за мировое господство

Сицилия, которая благодаря природным ресурсам и сельскому хозяйству находилась в лучшем положении, чем Сардиния, тоже пребывала под испанским игом. Главная разница заключалась в том, что наместники Сицилии находили в столице Палермо и культурных кругах острова такой же приятный мир, как в Испании. Поэтому их правление было немного более снисходительным, хотя это едва ли касалось положения крестьянства, которое тысячелетиями оставалось тягловыми лошадьми. Беспорядки и междоусобицы не были редкостью, поскольку сицилийцы не желали платить налоги испанцам так же сильно, как византийцам.

Однако между жителями Сицилии и Сардинии существовала разница. Пусть сардинцы были стойкими и независимыми, но при этом они оставались в основной массе примитивным и нецивилизованным народом. С другой стороны, сицилийцы, в которых причудливо смешалась кровь и культура разных наций, были искушенным «старым» народом. Они знали, что такое завоевание, и приняли это знание, а сардинцы просто ушли в горы. Крестьянское население Сицилии знало так много чужеземных хозяев и воинственных рас, что сумело выработать в себе циничное отношение к ним и молчаливое сопротивление.

Это отношение нашло свою конечную форму в организации, известной как мафия. Чем бы мафия ни стала в последующие века, она появилась как организация самопомощи, призванная защитить сицилийцев от иностранных правителей, коррумпированной полиции и бездушия отсутствующих хозяев земли. Омерта (сицилийское omu – человек, мужчина), кодекс мужественности, предусматривал обязательство никогда не обращаться к официальным властям за правосудием. Несомненно, он существовал и до того, как появилась мафия. Оставаясь под властью испанских правителей-казнокрадов, сицилийцы научились отправлять собственное «частное» правосудие. Как и на Сардинии, традиции разбоя и вендетты здесь были давними. Высокие уединенные горы хребта Мадоние изобиловали беглецами от испанских законов, так же как и организованными бандами разбойников. Ни на Сицилии, ни на Сардинии большинство населения не считало разбойника преступником; зачастую он был жертвой несправедливости чужеземных оккупантов. Испанские колонии как в Новом, так и в Старом Свете отличались жестокостью и коррумпированностью правителей. Сицилия не была исключением.

К югу от Сицилии, на линии раздела между двумя половинами Средиземного моря, Мальтийский архипелаг являл собой выраженный контраст с большинством других островов этого моря. К западу располагались плохо или безразлично управляемые острова, принадлежавшие Испании, к востоку – Эгейские острова, куда еще более мрачное, чем испанский колониализм, турецкое правление не принесло ничего, кроме отчаяния и разрухи. На Мальте, однако, правление рыцарей ордена Святого Иоанна после осады 1565 года создало условия для беспрецедентного процветания. Робин Блуэт писал в «Истории Мальты»: «Следующие два с половиной столетия рыцари ордена щедро расходовали средства на оборонительные сооружения, арсеналы, новые города, дворцы и виллы. Мальтийцы процветали и поддерживали высокий уровень жизни. Во время правления рыцарей ордена число мальтийцев увеличилось в пять раз. Появились новые ремесла. Острова стали домом для одного из самых процветающих сообществ Европы». Галеры ордена каждый год выходили в море. Они вели патрулирование в мусульманских районах, уничтожали корсаров, встретившихся на их пути, и возвращались домой, нагруженные добычей. Нередко они вели за собой на буксире захваченные турецкие суда. Оборонительные сооружения вокруг Большой гавани и выдающихся в море частей островов за эти века появились в таком количестве, что турки больше не пытались осадить Мальту. Валетта, укрепленная столица, названная по имени Великого магистра ордена, прославилась по всей Европе своим богатством и аристократическим достоинством.