Борьба великих государств Средиземноморья за мировое господство

У подножия цитадели, с южной стороны от нее, расположен форум – место для народных собраний, где три узкие улицы шестиэтажных домов поднимаются по склону к Бирсе. Эти дома образуют важное передовое укрепление цитадели. Когда римский военачальник Сципион захватил Карфаген, он обнаружил, что ему придется штурмовать дом за домом, чтобы добраться до стен цитадели. Вокруг Бирсы и форума находились главные храмы сидонских богов, а также дом сената и суд. Такая планировка города впоследствии существовала в Средиземноморье веками, а позднее ее приняли и по всему Старому Свету. Прямые улицы, как правило, располагались под прямыми углами друг к другу. Карфаген – город, изначально строившийся по плану. Он не просто бессистемно разрастался. Этого требовала оборона полуострова. Карфаген был разграблен и разрушен римлянами, потом разные завоеватели снова строили его, и сейчас уже почти невозможно отыскать древний Карфаген в тех немногочисленных руинах, которые уцелели в современном Тунисе. Потребовался гений Гюстава Флобера, чтобы воссоздать город, каким он мог быть на рассвете ясного летнего дня в годы своего величия. В «Саламбо» автор пишет: «Они стояли на террасе. Перед ними расстилался мрак, в котором, казалось, скрывались какие-то громады, подобные волнам окаменелого черного океана.

Но с восточной стороны поднялась полоса света. Слева совсем внизу каналы Мегары начали чертить белыми извилинами зелень садов. В свете бледной зари постепенно вырисовывались конические крыши семиугольных храмов, лестницы, террасы, укрепления; вокруг Карфагенского полуострова дрожал пояс белой пены, а море изумрудного цвета точно застыло в утренней прохладе. По мере того как ширилось розовое небо, стали выдвигаться высокие дома, теснившиеся на склонах, точно стадо черных коз, спускающихся с гор. Пустынные улицы уходили вдаль, пальмы, выступая местами из-за стен, стояли недвижно. Полные доверху водоемы казались серебряными щитами, брошенными во дворах. Маяк Гермейского мыса стал бледнеть. На самом верху Акрополя в кипарисовой роще кони Эшмуна, чувствуя близость утра, заносили копыта на мраморные перила и ржали в сторону солнца».

Против этого большого семитского города и его империи Рим вел войну более ста лет (264–146 годы до н. э.). Эта война изменила облик средиземноморского мира. Начало Первой Пунической войны – одна из самых важных дат в истории. Она знаменует начало объединения этого моря, единственного объединения, которое оно когда-либо знало.

Если столкновение между Спартой и Афинами сейчас, оглядываясь назад, можно считать неизбежным, на первый взгляд трудно найти причины, мешающие Риму и Карфагену двигаться разными путями, не вступая в конфликт. Римляне, суровый итальянский народ, намного менее цивилизованный и изощренный, чем их соседи этруски, вроде бы имели мало черт, которые могли бы выдвинуть их на первый план, как властителей средиземноморского мира. Одного качества было у них не отнять – способности к управлению. Эти дисциплинированные строгие люди также были хороши на войне, причем им был свойствен не блеск греков, а бульдожье упрямство. При сравнении темпераментов греков и римлян неизменно приходит на ум басня Эзопа о зайце и черепахе.

К III веку до н. э. благодаря процессу медленной политической эволюции и постепенной военной экспансии римляне стали хозяевами Италии. Галлы на севере, греческие города на юге, этруски и горцы-самниты – все сдались перед римским мечом и римским чувством патриотизма. Именно патриотизм – любовь к стране вкупе с чувством принадлежности к определенному народу, считая его высшим, чем другие, – отличал римлян от греков или карфагенян. Грек мог чувствовать себя выше по сравнению со всеми «варварами», но даже под командованием зажигательного гения Александра он оставался индивидуалистом, который прежде всего ищет выгоду для себя, не думая о своих соотечественниках. Карфагенянин, с другой стороны, был, как и его финикийские предки, всегда готов избежать конфликта, если только его оставят в покое и позволят мирно торговать. Если эксцентричность и блеск отличали грека, то карфагенянин выделялся предприимчивостью и трудолюбием. Зато римляне обладали смышленостью и выносливостью земледельцев.

И снова яблоком раздора на Средиземноморье стала плодородная, богатая зерном и фруктами Сицилия – остров, занимающий господствующее географическое положение и чрезвычайно важный для экономики Древнего мира. Эта земля, которую впоследствии Джузеппе ди Лампедуса в «Леопарде» назвал «холмистой до самого горизонта, неуютной и нерациональной, зародившаяся, очевидно, в безумный момент творения», снова стала предметом спора двух господствующих на Средиземноморье сил. Словно большая теплая женщина, небрежно раскинувшаяся в середине моря, Сицилия спровоцировала очередной конфликт за право быть ее хозяином.