Борьба за любовь

– Магия подняла тебя на ноги через несколько часов после пережитого ужаса, – язвительно заметила я, натягивая одеяло на голову. – И сейчас еще утро, – пробурчала уже из-под одеяла.

– Не важно. Вставай! – велела неугомонная Лелиан.

Мне бы, возможно, и удалось отделаться от назойливой подруги, но фрейлины ее поддержали, и пришлось выбираться из уютного укрытия.

Общими усилиями девушек я была готова к прогулке уже через полчаса. Самым сложным было принять ванну и смыть с волос кровь. Но и тут девушки помогли мне, охая и причитая, как же меня так угораздило.

Как оказалось, Леля обо всем уже позаботилась, и в восточной части сада, вдали от посторонних глаз, нас ждал накрытый стол под наскоро сооруженным навесом.

– Не наминайские шатры весеннего цветения, но тоже неплохо, – гордо заявила Леля, схватив со стола бутылку вина и усевшись прямо на траву. – Несите бокалы и фрукты, – распорядилась она, демонстрируя нам свою добычу.

Через несколько минут мы все уже валялись на прохладной травке и улыбались. Даже я не могла удержаться от радостной улыбки, которая, словно пробивающийся сквозь камень росток, заставляла поверить в то, что все обязательно наладится.

– Ну, рассказывай! – потребовала Лелиан, с явным трудом выдержав паузу.

– Что? – спросила, любуясь игрой бабочек в лучах утреннего солнца.

– Как – что? Ты же сама сказала, что твое сердце обливается кровью от огромной боли! – патетически воскликнула принцесса.

– Что-то не припомню, чтобы говорила нечто подобное, – усмехнулась я.

– Ну как же, ты же сама сказала, что сердце у тебя болит больше, чем голова, – возмутилась Леля. – А учитывая, что я видела рану на твоей голове, уверена, что речь шла о чем-то кошмарном.

– А расскажи-ка мне, какие проблемы у вас с Рондаем? – задала я встречный вопрос.

– Невежливо о таком спрашивать, это наши личные семейные дела, – надула губы принцесса.

– Вот и я не горю желанием обсуждать свою личную семейную жизнь, – ответила сухо.

– Значит, это Карай обидел тебя, – заметила Дамон.

– И что он еще натворил? По-моему, его смерти, а потом и потери памяти было более чем достаточно для испытания ваших отношений, – недовольно произнесла Касиян.

– Он потерял не только год своей жизни, а нечто гораздо большее, – отвернувшись, прошептала я.

– Совесть? – предположила Леля. – Так она у него и раньше была весьма избирательной. Не понимаю, как я могла его любить.

– Лучше помолчи. Учитывая, за кого ты вышла замуж, не тебе судить, – посмеиваясь, проговорила Дамон.

– Я бы вас попросила! – ощетинилась принцесса. – Вы просто не знаете Рони так, как знаю его я.

– Ты бы тоже могла помолчать, Мона. Твой кавалер по недостаткам вне конкуренции, – заливисто рассмеялась Касиян.

– Зато Рафи умный, сильный и серьезный, – с гордостью заявила Дамон.

– Так наш консорт тоже не глуп, и слабым его не рискнет назвать даже придворный шут, – ответила Ян.

– Ну, мой Рони вообще гениален, – скромно заметила Лелиан.

– Я думала, мы пришли сюда, чтобы отдохнуть от мужчин и притвориться, что все не так плохо, как есть в действительности, – прервала я их состязание. – Так давайте хотя бы на час забудем о мужьях и поклонниках.

– А о чем же нам тогда говорить? – удивилась принцесса.

– Действительно, это же самая интересная и животрепещущая тема, – поддержала ее Дамон.

– Поговорим о вере, – предложила я.

– Кажется, наша королева пострадала намного больше, чем мы думали, – многозначительно протянула Касиян, покосившись на мою голову.

– Ваше величество, вы, часом, не повредились рассудком? – ехидно улыбаясь, поинтересовалась Дамон.

– Должно быть, у меня действительно было временное помрачение, если я согласилась остаться наедине с вами, – не удержалась от смеха я. – Но нам все же нужно поговорить именно о вере. Как оказалось, тайны и недомолвки приводят к плачевному результату. И ярким примером тому является предательство статс-дамы.

– Какое предательство? – в один голос вскричали фрейлины.

– Вы все уже знаете о том, с какой угрозой мы столкнулись. И как бы нелепо это ни звучало, решение этой дилеммы заключается именно в вере. Мы либо верим, либо нет. В нашу ли богиню, в ее безумную сестру или в свои силы. Но мы должны верить. Тетушка сделала ошибочный выбор, поверив в победу Эмани и заключив с ней сделку. Результатом которой является теперешнее состояние Никеллы. – Я говорила спокойно и уверенно, но в душе кипела ярость. Я ненавидела Эмани за то, что она разрушила нашу спокойную размеренную жизнь, и презирала себя за эту ненависть.

– Мы и только мы выбираем, как будем жить и о чем радеть. И нам жить со своим выбором, каким бы он ни был, – произнесла я.

Подруги молчали довольно долго. Первой не выдержала Мона.

– Да вы издеваетесь! – воскликнула она. – Я требую подробностей. И пожалуйста, без религиозного пафоса. О том, что эти сестрицы имеют место быть, я и так знаю. И даже верю, что они нас всех погубят, если мы не укажем им их место!