Борьба за Рейн

Картер не пришел с ними завтракать, и, честно говоря, я его не виню. Одной мысли о том, чтобы увидеть Рейн с кем-то другим, было достаточно, чтобы я собрал свои вещи и уехал. Мне хочется посочувствовать этому парню, и я бы посочувствовал, если бы он этого заслуживал. Но я знаю таких придурков, как он. Популярный. Привлекательный. Заносчивый. Такие парни, как он, плохо воспринимают отказ. Они закатывают истерики, как дети, когда не получают того, что хотят. И где бы Картер сейчас ни был, я предполагаю, что он обдумывает свой следующий шаг, а не зализывает раны.

Я оглядываю зал, мысленно подсчитывая количество людей, и неприятное чувство проскальзывает внутри.

Все беглецы сидят за столом Кью – пялятся в телефоны, курят травку и целятся друг другу в головы из винтовок, копируя губернатора. Квинт, который теперь ограничивается большим пластырем и парой таблеток аспирина в день, горячо спорит с Ламаром о том, украсть ли им джип и найти местечко в горах или украсть кабриолет и попытаться подыскать пляжный домик, чтобы незаконно заселиться в него. А Реншоу, как обычно, сбились в кучу, все, кроме Картера.

Его одного недостает.

До того момента, пока этот ублюдок не входит в фуд-корт с моей спортивной сумкой.

Картер бросает на меня взляд, полный злорадства, направляясь прямо к столику Кью, и я смеюсь – по-настоящему смеюсь, и качаю головой.

Так предсказуемо.

Хотя Рейн не считает это смешным. Она застывает в моих объятиях, как только видит его.

Я хочу заверить ее, что все будет хорошо. И что бы ни случилось, я не позволю этим примам драматического театра, этим маленьким сучкам причинить ей боль. Но не могу.

Это мир пост-23 апреля.

Как будет развиваться ситуация, предсказать невозможно.

Картер останавливается прямо перед Кью, привлекая внимание всех в фуд-корте. Расстегивает молнию на моей спортивной сумке и вываливает всё на стол. Запасная одежда для Рейн, бутылки с водой, тропическая смесь, консервы с тушеным мясом, сухофрукты, вяленая говядина – всё, что я привез из дома Рейн, плюс все продукты долгосрочного хранения, которые я накопил после вылазок в CVS. Они выпадают из сумки, как бомбы. Банки громко ударяются о стол и скатываются на пол; все задерживают дыхание и ждут, когда Кью сбросит свою собственную бомбу.

Ее улыбочка смещается в одну сторону, пока она любуется трофеями и шоу.

– Так, так, так… что нам добыл охранник торгового центра? Пытаешься купить место за столом босса?

– Это сумка Уэса! – заявляет Картер прекрасно изображая голос Капитана Америки. Требовательность в его тоне заставляет меня закатить глаза.

Из этого ублюдка вышел бы отличный охранник торгового центра.

– Он прятал еду, припасы, даже пули! – Картер поворачивается и обвиняюще указывает пальцем прямо на меня. – Выкини его вон.

Это выступление достойно Оскара. Отдаю должное.

Кью хихикает. И начинается это где-то глубоко в ее горле, а затем перерастает во что-то громкое и психотическое. Внезапно еда и одежда разлетаются в стороны – она кидается вперед и прямо через стол обхватывает лицо Картера и крепко целует его. Он отталкивает ее и отступает назад, а она поднимается на ноги и встает на середину стола, возвышаясь над ним.

– Ты хочешь вести себя как маленькая сучка? Я буду обращаться с тобой как с маленькой сучкой.

– Какого хрена? – вопит Картер.

Его мама ахает и закрывает Софи уши, хотя та сильно увлечена происходящим.

– Ты думаешь, только потому, что я катаюсь на твоем члене, когда хочу, ты можешь указывать, что, черт возьми, мне делать в моем гребаном замке? – Кью спрыгивает со стола, встает прямо перед Картером и тыкает острым ногтем его в грудь. – Ни хрена, охранник. Если мне и следует кого-то вышвырнуть, так это твою задницу. А Этот ублюдок – лучший разведчик, который у меня когда-либо был... – Кью смотрит прямо на меня – ее бедра покачиваются, а губы кривятся в усмешке. – И он выглядит так, как будто мог бы поглотить какую-нибудь киску.

Слово «киска» – это та спичка, из-за которой взрывается пороховая бочка. Громкий металлический скрежет раздается вокруг, когда одновременно отодвигается дюжина стульев. Родители Картера поднимаются с возмущением. Беглецы вскакивают на ноги, чтобы поддержать это безумие. И я выпрыгиваю из-за стола, потому что Картер приближается ко мне, сжав руки в кулаки. Хочу сказать Рейн, чтобы она убиралась отсюда к чертовой матери, но не успеваю. Я слишком занят, готовясь встретить Картера своим ударом.

Поэтому она остается в поле его досягаемости.

Картер обхватывает своими длинными пальцами ее плечи и наклоняется так, чтобы они смотрели друг другу в глаза.

– Рейнбоу, пожалуйста. Просто позволь мне объяснить. Это ничего не значило, клянусь!

Рейн издает непонятный звук и пытается вырваться, но Картер не отпускает ее. Он трясет ее. Он, блять, трясет ее, и широко раскрытые глаза, просящие меня о помощи, – последнее, что я вижу, прежде чем мир вокруг исчезает.