Борьба за власть на Украине с апреля 1917 года до немецкой оккупации

На этой же почве стало зарождаться и расти в своей среде недовольство парттоварищами, находящимися в глубоком тылу и отдававшими все свое время бесконечным заседаниям, дискуссиям и обсуждению вопросов, не связанных непосредственно с боевой работой. Их деятельность рассматривали, как совершенно бесцельную трату времени и желание создать себе видимость работы, дабы иметь повод находиться в безопасных условиях. Чаще и чаще в своем кругу стали слышаться раздраженные разговоры о работе ЦИК и Народного Секретариата, и нередко молено было услышать весьма нелестные реплики по адресу товарищей, руководящих работой центрального советского органа. Это недовольство особенно усиливалось в моменты приезда в новые пункты. Отступая в ближайший тыл, там уже не находили ни Исполкома, ни парткомитета и ни единого ответственного советского работника – чаще всего царило полное безвластие. Но бывало, что советские войска встречали общественные деятели, любезно докладывавшие, что Советская власть покинула город, передав власть общественным организациям – городским думам или земским управам, и тогда военным партработникам приходилось заниматься местными делами, дабы создать мало-мальски сносные условия для наших войск. Тут наших тыловых работников не щадили, и все затруднения и все недочеты сыпались на их головы. Чем больше отступали вглубь тыла, тем сильнее росло недовольство, и в результате всякая надежда на поддержку тыла исчезла, – та слабая связь с ЦИК и Народным Секретариатом, какая была еще вначале, в дальнейшем окончательно прервалась.

При таком положении вести успешно борьбу с регулярными войсками, численно превышавшими наши силы в 10–20 раз, прекрасно технически снабженными, наступавшими под руководством опытных специалистов, не представлялось никакой возможности. Наши войска на всех участках фронта почти непрерывно отступали, а крупные города один за другим переходили в руки оккупантов.

В каких условиях велась борьба на наших участках фронта и с какими силами, можно судить по положению в группе войск Бахмачского участка фронта, пробывших на боевых позициях, до сдачи Харькова, с 8/III по 8/IV, по линии фронта Бахмач – Ромны – Гадяч – Зеньков – Ахтырка – Кириковка – Богодухов – Люботин – Мерефа.

Эта группа войск находилась не в худших условиях и, по мнению товарищей с других участков фронта, даже имела преимущество, так как в ней находилась значительная группа партработников и командование было в руках партийного товарища[113].

Как я уже говорила, 6/ІІІ из Полтавы для установки Бахмачского участка фронта выехали сводные отряды, численностью около 320 человек, под командой Примакова. По пути следования мы встретили поезд киевских железнодорожников, стоявший на одной из станций. В поезде находилось свыше 100 чел. активных железнодорожных рабочих, некоторые с женами и детишками, имелась кухня и значительные запасы продовольствия. Все мужское население поезда имело винтовки, но многие владели ими плохо, а на некоторых площадках вагонов стояли пулеметы. После переговоров с тт. железнодорожниками, не знавшими, что с собой предпринять, мы предложили им ехать вместе с нами, предполагая, что их знание железной дороги будет очень полезно в Бахмаче – крупном узловом центре. Но так как по пути следования на всех станциях мы не встретили ни одного политработника, а только железнодорожную администрацию, которая работала без всякого контроля, то устроив в поезде партийное совещание[114], решили по всей линии Полтава – Бахмач установить на станциях свой полный контроль путем назначения комиссаров. Тут же наметили права и обязанности этих комиссаров, которые заключались в следующем: 1) контролировать действия железнодорожной администрации, 2) наблюдать за железнодорожными проводами и 3) спешно продвигать наши военные поезда и строго следить за выполнением всех требований Советской власти. Для этой работы железнодорожные товарищи были наиболее приспособлены и, не доезжая Бахмача, нам пришлось многих из них оставить по линии, назначая их (на основании полномочий, данных мне главковерхом) комиссарами.

В Бахмаче мы нашли около 6 тысяч чехословацких войск, и большая часть железнодорожных путей была занята их эшелонами, а на вокзалах и у аппаратных дежурили их военные представители. По сведениям чехословацкой разведки на Бахмач продвигалось около 10–12 тысяч германских войск. Штаб чехословаков, еще до нашего приезда, выдвинул со стороны их продвижения свой заслон – тысячи 1½ штыков с артиллерией.