Борьба за власть на Украине с апреля 1917 года до немецкой оккупации

В конце декабря 1917 г. президиум Краевого парткомитета предложил областному и харьковскому парткомитетам объединить издание и редакцию харьковского областного органа и «Вестника», органа ЦИК[53]. Товарищи на объединенную работу редакций не согласились и приняли только техническое объединение. И тут, только при пользовании одной типографией, вместо содружества получились лишь новые поводы для конфликтов.

Помню, как однажды, идя на работу в 10 ч. утра, мы увидали в продаже все газеты, кроме «Вестника». При входе в редакцию столкнулись с глубоко возмущенным редактором «Вестника», тов. И. Н. Лебедевым, который встретил нас негодующим восклицанием: «Не ожидал, чтобы свои же товарищи устраивали пакости». От него узнали, что харьковчане с первого же дня переезда в здание редакции «Вестника» устраивают всяческие затруднения и ведут скрытую борьбу с редакцией органа ЦИК, – задерживают телеграммы и сообщения из провинции, по ошибке попадающие в их редакцию, отказываются делиться материалами из Д.-К. области, которые ими не используются, и проч., и проч., а «сегодня дошли до того, что сознательно задержали печатанье «Вестника», из желания иметь в Харькове только свою газету». Трения уладили, но товарищеского сотрудничества редакций до последнего дня пребывания ЦИК в Харькове не добились.

Однако чем шире разворачивалась работа ЦИК и Нар. Секр. и росли связи с массами и авторитет Советского правительства на местах, тем менее активны в своем противодействии становились верхи харьковских организаций, и тем меньше оставалось в областном и харьковском комитетах сторонников оппозиции. Ряд комитетчиков, поддерживавших оппозицию, начали входить в работу ЦИК и Нар. Секретариата, некоторые оппозиционеры ушли на фронт и в штаб тов. Антонова-Овсеенко, и оппозиция комитета распылилась, но не изжилась.

То же разложение, что и в Комитете, произошло и в рядах ответственных харьковских работников, сторонников оппозиции. В первых числах января в президиум Краевого Комитета явилась группа военных работников Харькова с т. Петряковским, начальником харьковского гарнизона, с заявлением, что они считают позицию, занятую большинством харьковского комитета, вредной и будут работать в полном контакте с Нар. Секретар. и Президиумом ЦИК.

Довольно быстрому разложению оппозиции не в малой мере содействовало настроение большинства харьковского пролетариата и гарнизона, которые активно поддерживали ЦИК и Народный Секретариат. Рабочие со всеми нуждами шли не в харьковский исполком, а обращались прямо в Президиум ЦИК. На собраниях и митингах представителей Советского правительства встречали всегда дружески-доброжелательно. Рабочая Красная гвардия и воинские части, расположенные в Харькове, активно поддерживали ЦИК, безоговорочно исполняя все его предписания.

Оппозиция харьковского комитета не имела влияния на пролетарские массы, ею воспользовались, главным образом, мелкобуржуазные партии и враждебные нам элементы, которые использовали трения в среде большевиков в своих контрреволюционных целях. Эти слои даже пускали в ход всяческие провокационные приемы, чтобы усилить антагонизм между местными организациями и Советским правительством. К одному из таких приемов, которым чаще всего пользовались, прибег командир броневого отряда. Этот командир по собственной инициативе явился в Народный Секретариат с заявлением, что броневой отряд, находящийся под его командованием, постановил передать все броневики в полное распоряжение Советского правительства, и «люди» просили его передать, что без приказа Советского правительства они выступать не будут. А на другой день этот же командир отправился в харьковский комитет и заявил, что его вызывали (он явился в Нар. Секрет. без всякого вызова) в Народный Секретариат и предлагали не подчиняться местным властям. К сожалению, некоторые комитетчики ему поверили и потребовали объяснений от Народного Секретариата.