Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Мур преувеличил значение прихода русских. Тебриз был освобожден 29 апреля. Неделей раньше отряды националистов из Решта заняли Казвин и двинулись на Тегеран. С юга подошли настроенные антишахски кочевники-бахтиары под началом Самсама ос-Салтане и Сардара Ас'ада. Именно эти силы со временем свергли Мохаммада Али, тогда как присутствие русских в Тебризе нейтрализовало этот город, исключив его националистов из революционной борьбы. Но прибытие русских войск спасло Тебриз и его защитников-националистов. Хотя русские солдаты быстро настроили против себя население, встретившее их с распростертыми объятиями, тебризцам все же повезло, что они не были завоеваны головорезами Рахим-хана.

Вмешательство России казалось парадоксальным, ведь оно послужило на пользу националистам и во вред Мохаммаду Али. Опубликованные русские документы практически не объясняют этих действий России. Создается впечатление, что направление войск было мотивировано страхом за судьбу персонала консульства и других русских подданных в Тебризе. 17 апреля энджомен (совет) Тебриза, управлявший городом, встретился с консулами Миллером и Вратиславом и сообщил им, что запасы зерна почти истощились; огромное большинство населения из более чем двухсот тысяч душ голодают. В любой момент может начаться бунт и разграбление богатых домов, в которых люди надеются найти еду. 18 и 19 апреля голодные толпы запрудили улицы, начались разговоры о нападении на иностранцев. Российские подданные были в состоянии паники, толпились в консульстве и соседних зданиях. Консульство, которое охраняли тридцать казаков с двумя пулеметами, могло бы выдержать нападение толпы, но Миллер, возможно, вспомнил участь Грибоедова и решил не рисковать. Стоило вмешаться двум консулам, и уже через несколько дней русские войска сняли осаду города.

Прибытие в Тебриз русских войск положило там конец боевым действиям. Банды роялистов, разочарованные тем, что не удалось войти в город и пограбить в свое удовольствие, рассеялись. В остальной части страны революционная активность усиливалась.

Мохаммаду Али-шаху не удалось после государственного переворота консолидировать свои силы. Самой крупной из его проблем была финансовая. В 1906 г. персидское правительство начало переговоры о предоставлении нового займа, но вмешалась революция. Меджлис раз за разом отказывался занимать деньги за границей. В октябре 1908 г. британский поверенный в делах докладывал из Тегерана: «Казна пуста… налоги платятся с величайшей нерегулярностью». К февралю 1908 г. меджлис осознал необходимость займа, но теперь Россия предпочла ссужать деньги шаху, а не правительству. 7 октября 1907 г. советник российского посольства в Лондоне Поклевский-Козелл предложил сэру Ч. Гардингу, чтобы Британия и Россия предоставили шаху личный заем, но Британия отказалась участвовать в любом займе, если он не будет сделан открыто и не будет признан персидским правительством. Гардинг считал, что заем, предоставленный непосредственно шаху без одобрения меджлиса, мог бы привести к его смещению или убийству.

В апреле 1908 г. только что назначенный французский финансовый советник Бизо официально заявил, что Персия исчерпала свои ресурсы. В результате переворота 23 июня не имеющее ни гроша конституционное правительство сменил обанкротившийся деспотизм. Через две недели после переворота шах попросил о займе. Британцы ответили, что до тех пор, пока конституция не действует, они не могут одолжить денег Персии на том двойном основании, что в случае воскрешения конституции меджлис может признать заем недействительным, а при единоличном правлении шаха нельзя быть уверенными, что деньги будут употреблены во благо страны.

Русские нажимали на британцев, убеждая дать шаху денег, но Марлинг из Тегерана советовал «не только не помогать шаху, но делать его положение как можно более сложным – так, чтобы отрезать все источники доходов, кроме того, правительству его величества следует решительно потребовать выплаты просроченных процентов по займу 1903–1904 гг.». Русские предупреждали, что, если шаху не помочь, он падет. В Санкт-Петербурге Гардинг оказал воздействие на Николсона, сказав ему, что если довести шаха до отчаяния, то он займет денег у Германии, дав ей основания для вмешательства в персидские дела.

Британское правительство поставило Марлинга в известность, что готово вместе с Россией ссудить шаху денег, но на определенных условиях: «Заем не должен быть употреблен на подавление конституции; напротив, он должен быть предоставлен в такой форме, чтобы служить рычагом для ее поддержки». Николсону сообщили, что одним из условий предоставления займа должно быть восстановление конституции. Русским британские условия не понравились. Гартвиг и Извольский, новый персидский посланник в Санкт-Петербурге Исхак-хан и специальный представитель шаха Ала ол-Молк убеждали Николсона, что деньги следует дать немедленно под обещание того, что шаги для восстановления конституции будут предприняты позже.