Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

В начале июля на званом обеде в присутствии множества гостей русский посланник Поклевский-Козелл предсказал, что персидское правительство в ближайшие несколько недель прекратит свое существование. Из-за отсутствия документальных доказательств невозможно сказать, получил ли он секретную информацию об этом из Санкт-Петербурга или просто пытался, как и весь остальной Тегеран, предвидеть будущее. Город был полон слухов.

12 июля персидское правительство узнало, что трех видных сторонников Мохаммада Али-Сардара Аршада (Аршада од-Дойлы), Лейса ос-Солтана и Мансура ол-Молка – видели в Баку. Через своего поверенного в делах в Санкт-Петербурге Али Коли-хана Мошавера ол-Мамалека правительство Персии потребовало их задержания. Русское правительство согласилось проинформировать о происходящем власти Кавказа, но предупредило Али Коли-хана, что «арест названных им лиц по закону неприемлем; до тех пор пока они не совершили ничего предосудительного, за ними можно только установить слежку». В телеграмме дипломатическому чиновнику при наместнике на Кавказе Министерство иностранных дел так определило позицию России в этом вопросе: «Строго соблюдая принцип невмешательства во внутренние дела, и в особенности в борьбу партий в Персии, и не будучи ни в коем случае враждебно настроены в принципе по отношению к возвращению Мохаммада Али, мы должны воздержаться от любого противодействия его сторонникам в их работе по его реставрации. В то же время для нас очень важно, чтобы никакие доказательства действий Мохаммада Али не попали в руки персидского правительства, ибо тогда у него появились бы основания лишить его пенсиона, и нам пришлось бы о нем заботиться».

Власти Кавказа охотно приняли участие в этой игре. Шеф тайной полиции Баку полковник Пастриулин телеграфировал в резиденцию наместника в Тифлисе, что не имеет сведений о присутствии в Баку Сардара Аршада и остальных.

Регент Персии Абол Касем-хан Насер ол-Молк частным образом поинтересовался в британской дипломатической миссии, как отнеслись бы англичане к возвращению бывшего шаха – воспротивились бы или остались нейтральными. Британцы проинформировали об этом Поклевского, и тот попросил их передать регенту, что Россия не оказывает Мохаммаду Али ни моральной, ни материальной поддержки.

Русский посол в Лондоне опасался, что его правительство может зайти слишком далеко. Мохаммад Али уже доказал, что не является сильным человеком. В случае реставрации ему пришлось бы опять прибегнуть к русской финансовой помощи и держаться на троне благодаря защите России. Английское общественное мнение никогда не поддержит шаха, и Россия лишится поддержки и содействия Британии. Бенкендорф советовал Нератову заявить, что Россия признает юного шаха и не позволит Мохаммаду Али использовать территорию России для подготовки персидской гражданской войны. Он подчеркнул: «Если гражданская война там неизбежна, нам не следует вносить в нее свой вклад». Бенкендорф не знал, что бывший шах уже прибыл в Персию.

Мохаммад Али с персидским паспортом на имя Халил, в сопровождении нескольких верных сторонников, приехал из Вены в Петровск, маленький каспийский порт к северу от Баку. Там он и его спутники погрузились на зафрахтованный русский пароход «Христофор»; туда же были перенесены ящики с надписью «минеральная вода», где были два пулемета и большое количество патронов, купленные Аршадом од-Дойлы в Австро-Венгрии и провезенные через всю территорию России без малейшего интереса со стороны полиции. 17 июля 1911 г. бывший шах высадился в туркменской деревушке Гомоштепе под Астарабадом. На берегу его приветствовала маленькая группа сторонников. Позже к ним еще присоединилось немного туркмен. Последовал короткий митинг, было решено без промедления идти на Астарабад. Младший брат шаха Малик Мансур-мирза Шоа' ос-Салтане, командовавший экспедицией, обратился к туркменским племенам с призывом прийти на помощь вернувшемуся монарху.

На следующий день власти Астарабада получили письмо Мохаммада Али с требованием сдачи и обещанием амнистии всем, кто сражался против него в прошлом. Он обещал сохранить конституцию, обеспечить безопасность и наказать зачинщиков беспорядков. Чиновники города, крупные купцы, духовенство и местный энджомен (революционное общество) решили подчиниться. Испуганные конституционалисты воспользовались правом «баста» в русском консульстве.

«Под грохот пушек и радостные крики толпы сегодня в начале десятого шах въехал в Астарабад», – телеграфировал русский консул Иванов 22 июля. Консульство превратилось в городской штаб, а Иванов – в его «хозяина». Продолжая поддерживать видимость невмешательства в персидские дела и даже не встречаясь с Мохаммадом Али, он тем не менее всячески поддерживал его. Бывший шах не находил слов, чтобы выразить свою благодарность за внимание, которое Иванов уделил ему.