Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Хотя переговоры между Санкт-Петербургом и Лондоном продолжались еще десять дней, прежде чем было достигнуто согласие о том, что сказать персам, Нератов предложил Поклевскому ответить на персидскую ноту от 19 июля, что русское правительство не оставило без внимания персидские представления в отношении интриг в пользу Мохаммада Али. Россия неоднократно предупреждала его против действий, враждебных существующему режиму. В ответе аргументы персов были обращены против них: «Поскольку персидское правительство никогда не подкрепляло свои заявления какими-либо доказательствами» и поскольку Мохаммад Али-шах утверждал, что он не виновен в агитации, была веская причина предположить, что последняя ведется втайне от его величества, от его имени иными лицами».

Русское правительство не несет ответственности за проезд шаха через территорию России, ибо он путешествовал инкогнито. Показательно, что в ноте Мохаммада Али именовали шахом и его величеством.

Истощив все возможности защиты, Нератов переходит в наступление. Российское правительство не может не заметить, что за два года, прошедшие с момента изгнания Мохаммада Али-шаха, персидское правительство почти ничего не сделало для восстановления мира в стране. Этот период характеризовали постоянные кризисы кабинета, мелкие партийные свары и бесплодная деятельность меджлиса, подготовившие почву для возвращения бывшего шаха. Нератов указывает Поклевскому направление его будущих действий: «Российское правительство не считает возможным снять с персидского правительства ответственность за ущерб, который могут потерпеть русские подданные в результате появления Мохаммада Али-шаха, и будет продолжать считать правительство Персии ответственным за любые потери, которые могут понести русские правительственные и частные интересы в результате персидских внутренних беспорядков».

Хотя Поклевский и Баркли официально объявили, что их правительства не будут вмешиваться в борьбу между персидским правительством и Мохаммадом Али, русские военные и консульские власти не обращали на подобные декларации никакого внимания. Напротив, они вмешивались откровенно и эффективно. Рашид ол-Молк, друг России и бывший губернатор Ардебиля, был направлен на борьбу с племенем шахсаванов, поддерживавших Мохаммада Али. Несмотря на превосходство сил, Рашид ол-Молк потерпел поражение и позорно бежал в Тебриз, где был обвинен в государственной измене. Местный энджомен хотел повесить его в назидание сторонникам бывшего шаха. Русский консул А. Миллер, считавший, что казнь Рашида ол-Молка произведет невыгодное для России впечатление, запросил у Поклевского инструкции. Поклевский немедленно ответил, что Россия не может допустить ни его казни, ни наложения наказания без решения беспристрастного суда.

27 июля Миллер потребовал, чтобы Рашид ол-Молк был немедленно освобожден. Исполняющий обязанности губернатора сообщил ему, что пленник арестован по приказу правительства. После этого Миллер прислал 300 вооруженных русских солдат к губернаторскому дворцу, избил персидских стражников, оскорбил исполняющего обязанности губернатора, освободил Рашида ол-Молка и увел его. Ему удалось добраться до вооруженного лагеря реакционного губернатора Мераге Самад-хана Шоджа' од-Дойлы, который готовился захватить Тебриз по поручению бывшего шаха.

Шоджа' од-Дойлы собрал меджу Тебризом и Серабом значительные силы. В Тебризе около тысячи националистов готовились оборонять город, когда снова вмешался Миллер. Он проинформировал Самад-хана и тебризцев, что Россия не потерпит никаких военных действий, способных нанести ущерб русской собственности или подвергнуть опасности жизнь иностранцев в городе. Защитникам города придется встретиться с Самад-ханом в открытом поле, где у его кавалерии будет явное преимущество; тогда как вести бой на узких улочках Тебриза легче было бы националистам.

Русские знали, что сотни бежавших с Кавказа армянских, грузинских и азербайджанских революционеров присоединятся к борьбе против Мохаммада Али, как в 1908–1909 гг. Поклевский ждал нового притока русских подданных из Закавказья. Он предложил своему правительству усилить надзор за границей по обе стороны от Каспия. Он обратился также к персидскому правительству с просьбой выдавать русским консулам для репатриации всех подозрительных людей и пригрозил, «что в случае несогласия персидского правительства с этими требованиями наши консулы будут самостоятельно арестовывать этих нежелательных русских подданных». Он разрешил так действовать русским консулам в Тебризе, Ардебиле, Казвине, Реште и Мешхеде.