Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Новый министр иностранных дел Персии мирза Хасан-хан Восуг од-Дойлы пытался смягчить русское правительство в надежде добиться, чтобы русские на севере страны не оказывали открытой поддержки Мохаммаду Али. Он сказал Поклевскому, что ведущие члены кабинета и меджлиса пришли к заключению о гибельности политики вражды с Россией. Они хотели бы знать, на каких условиях могла бы Россия занять доброжелательную позицию по отношению к нынешнему правительству. Поклевский ответил, что на этот вопрос гораздо проще было ответить до начала гражданской войны, но Россия хотела бы, чтобы Персия придерживалась дружественной политики в соответствии с духом англо-русского соглашения 1907 г. Тогда Восуг од-Дойлы попросил ответить на последний вопрос: «Если бы российское правительство убедилось в том, что правительство шаха будет с этого момента следовать дружественной политике в отношении России, созвучной с буквой и духом англо-русского соглашения, могло бы тогда российское правительство снабдить всех своих агентов в Персии такими инструкциями, чтобы российский нейтралитет не мог быть истолкован в смысле враждебности к законному правительству шаха и в пользу Мохаммада Али-шаха?» (Из телеграммы Поклевского Нератову.)

По мере приближения банд Мохаммада Али к Тегерану коалиция различных групп, партий и интересов, правившая страной последние два года, начала раскалываться. Ханы бахтиаров, много сделавшие для свержения шаха, уже не были уверены в том, что он не вернется триумфально в столицу. Очевидная поддержка его дела Россией заставляла их опасаться за свое будущее. Один из их лидеров, премьер-министр Самсам ос-Салтане, частным образом связался с Поклевским и сообщил ему, что он и его брат Сардар Ас'ад хотели бы прийти к взаимопониманию с Россией. Они, как и прочие ханы, были недовольны меджлисом и готовы были потребовать от него увеличения полномочий короны и правительства. В случае отказа меджлиса они намеревались уйти в отставку, открыв дорогу реставрации Мохаммада Али. Британский посланник, сказал Самсам ос-Салтане, полностью в курсе их взглядов.

Ханы бахтиаров могли бросить дело конституционалистов, получить прощение Мохаммада Али и найти безопасное убежище у себя в горах. Большинство националистов, однако, не могло надеяться уцелеть после триумфа Мохаммада Али и было настроено решительно. Военные дела были поручены шефу тегеранской полиции армянскому революционеру Ефрем-хану. Большая часть работы по организации и снабжению боевых отрядов, направлявшихся на восток навстречу кавалерии Сардара Аршада (Аршада од-Дойлы), выпала на долю М. Шустера. Благодаря своему положению генерального казначея, верности пригласившему его режиму и личной убежденности в справедливости дела революции он стал центральной фигурой организации сопротивления, символом непокорности и надежды. Его ведущую роль в срыве попытки реставрации Мохаммада Али признавали и друзья, и враги.

5 сентября 1911 г. под Верамином Сардар Аршад потерпел поражение и был захвачен правительственными войсками. На следующее утро храбный и верный сторонник шаха был расстрелян, и вместе с ним умерли надежды Мохаммада Али войти в Тегеран. Еще много недель продолжались беспорядочные стычки, но уже было ясно, что переломить ход событий в Персии могла бы только прямая русская интервенция.

Несмотря на сочувствие, которое вызывал бывший шах при русском дворе и в правительстве, невозможно было использовать вооруженную силу для того, чтобы снова посадить его на трон. Было совершенно ясно, что британцы против реставрации Мохаммада Али. Против «невмешательства» (термина, который использовали русские дипломаты для обозначения политики помощи бывшему шаху) выступил уже не только старый Бенкендорф, но и Извольский. Он признал, что победа правительства окончательно покончит с влиянием России в Тегеране. Но и реставрация Мохаммада Али только воскресила бы старые трудности в отношениях держав. «Мне кажется, – писал Извольский, – что выгоднее было бы принять английское предложение поддержать нынешний режим, но на таких условиях и под такие гарантии, которые сделали бы нас и Англию хозяевами положения».

Русское правительство не имело намерений отказываться от поддержки Мохаммада Али или помогать персидскому правительству в восстановлении порядка. Санкт-Петербург враждебно реагировал на любую попытку Тегерана установить в стране хоть какой-то порядок. В начале октября персидское правительство собиралось пригласить группу шведских офицеров для обучения армии. Нератов признал, что у России нет законных прав протестовать против такого шага, но он придерживался мнения, что этот план персов вреден для России. На полях депеши Нератова Николай II написал: «Раз это вредно для России, значит, непозволительно. На севере Персии мы хозяева».