Бордель: Призови мою боль (СИ)

— Ты ведь всего на три дня здесь, два из которых забиты делами. Когда нам тогда провести время вместе, если не сегодня? — он упустил тот факт, что должен держаться стойко и холодно, потому что, опять же, должен злиться, и позволяет искреннему, грустному недовольству быть в его тоне.

— Ты лгал мне месяцами и встречался с той, кто однажды разрушила наши отношения. Формулировка: «Пошёл ты к чёрту. Я всё ещё злюсь» подойдёт? — молниеносно сгрубила, не отрывая взгляда от эскизов.

Стайлс выдохнул. Стало понятно, что Тереза меньше злиться не перестала.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, когда отшиваешь меня таким образом.

Взбешённый он громко покинул кабинет и поехал колесить по городу, выпуская пар.

* * *

Ужин принесли в номер. Роскошный. Вкусный. Даже кажется особенный. А за столом устоялось напряжение между всеми членами семьи. Удивительно, но и Ханна ощущала, как всё было неправильно за ужином. Она молчала по большей части и послушно кушала, пока Энн за ней приглядывала.

И если за одной частью стола всё было хорошо, то по другую — отвратительно и безумно неловко. Тереза почти всю трапезу была отвлечена, глядела в телефон и решала вопросы, которые посчитала важнее, чем время с семьёй. Нравилось ли это Гарри, сидящему в противоположной стороне стола? Нет, он буквально прожигал в ней дыру, пока та искусно это игнорировала. Энн не хотела вмешиваться в их взаимоотношения, зная, что никто из них не желает даже начинать обсуждение проблемы.

Всё время, что они провели вместе, бок о бок, было напряжённым. Гарри не забыл, насколько он разозлился, когда пришедшая в отель Тереза решила переночевать не с ним, а в третьей спальне, абсолютно проигнорировав его существование. Она похожа на хладнокровное животное, которое ни на секунду не предаст маску безразличия, за чем следовал и он сам. Вёл себя откровенно прохладно, будто бы и ничего не произошло. Никаких конфликтов и никаких отношений в целом.

Фотосессия с точки зрения проведения и результата оказалась на высоте. Наверное, по нескольким причинам. Во-первых, над образами работал гений-Алессандро. А во-вторых, Тереза знала Гарри с того ракурса и с той стороны, кому не видна. Знала, что ему идут слегка отросшие волосы. Знала, какой цвет подчеркнёт оттенок кожи. Знала все особенности его лица: на чём стоит сделать акцент, например, губы и скулы, а где не слишком напирать. И несмотря на резкость цветов в одежде и их сочетание, снимки получились живыми, страстными и нежными одновременно. Она позаботилась обо всех нюансах, приложив свою руку и сделав так, чтобы его время прошло хорошо и без проблем.

А когда фотографы получили необходимые фотографии, стилисты отработали свою часть, и Тереза наконец смогла выдохнуть, мысленно поставив галочку напротив этого проекта. Ей так необходимо было развеяться, посмотреть Италию изнутри: не самые крупные города, а что-то незначительное, но нежное и откровенное в одном флаконе. По этой причине настоятельное предложение Алессандро поужинать в уютном ресторане — глоток свежего воздуха, к которому она рвалась.

— Поедете? — Микеле обратился к ним, двоим, как к семье, как к чему-то целому и единому, — Обещаю, вам там понравится.

— Я хочу вернуться обратно в отель, — мягко отказался мужчина и быстро выдал причину, — Устал немного после фотосессии.

Взгляд зелёных глаз тут же приковался к задумчивому лицу Терезы. Он не мог знать или предполагать, о чём она сейчас размышляла, что переваривала, но искренне надеялся, что Тереза предпочтёт остаться с ним, поехать в отель. Так думал и сам Микеле, даже не представляя, что их единое целое в виде семьи дало трещину.

— А мне необходимо развеяться, — сделала не ожидаемый шаг вперёд, а несколько назад.

— Поехали с нами! — подхватил итальянец, уговаривая Стайлса на ужин.

— Нет, я хочу провести время со своей семьёй, с Ханной.

Он покинул парочку сразу. Просто развернулся и ушёл. Усталость накопилась в нём, и не только физическая, но и моральная. А главная отдушина, главное отвлечение от всего того груза, что он несёт, есть сама Тереза. Он будто разбил стеклянную баночку с единственным лекарством, которое его исцеляло.

Мир погружается во тьму. Сон отступает в такие моменты на второй план. Возвращается бессонница и становится дамой сердца. Все действия и слова наполняются отчаянием и пьянящей злостью.

Она поужинала с Алессандро, поэтому не притронулась ни к чему за столом. Присутствовала мнимо, отвлекалась на телефон и умудрялась вызывать в нём резко-негативные чувства. Гарри устало выдыхает, когда Тереза даже не обратила внимания, что стол покинули двое членов семьи. Энн направилась в спальню, чтобы уложить Ханну.

Ещё несколько минут Стайлс смотрел на абсолютно отстранённое лицо Терезы, которая без перерыва была занята своим телефоном. В комнате лишь только они вдвоём, но по ощущению он здесь в одиночестве. Надо начать разговор хоть каким-то способом, и поглядеть на эффективность.