Борис Парамонов на радио "Свобода" -2011

В разгаре египетских событий толпа подвергла грубому сексуальному нападению корреспондентку телекомпании ''Си Би Эс'' Лару Логан. Это замечательно отважная женщина, я видел один ее репортаж из Афганистана в популярной программе ''60 минут'': она его вела изнутри бронетранспортера, подвергнувшегося атаке талибов, причем не прервала его не на секунду. И вот теперь – вроде бы не война, а на редкость мирная, как все отметили, освободительная революция, и вдруг такой оборот событий. Какова, казалось бы, должна быть элементарная реакция со стороны? Простая и однозначная, не надо посылать репортеров-женщин ни на войну, ни на улицу, где собираются неуправляемые толпы. И нельзя сказать, что такой реакции не было: один правоконсервативный комментатор сказал: вот вам что такое революция в исламской стране. Но вот что говорят сами женщины-журналистки. В воскресном номере ''Нью-Йорк Таймс'' от 20 февраля появилось сразу три статьи на эту тему. Комментарий написали штатная колумнистка Морин Дауд и другая журналистка Ким Баркер, бывшая корреспондентом газеты ''Чикаго Трибюн'' в Пакистане. Ее тоже подвергла грубому обращению толпа, собравшаяся приветствовать одного популярного либерального деятеля. Ей повезло: происходящее увидел сам этот деятель и пригласил ее сесть в его машину. Ким Баркер пишет, что подобное, как она знает, приключалось и с другими журналистами-женщинами, и их реакция была сходной во всех случаях: не раздувать историю, не говорить ни о чем боссам, а если те сами узнают о происшедшем, описывать его легко и сводить к шуткам. И почему же такая необычная, парадоксальная реакция?

Александр Генис: Понятно - почему. Они хотят быть на передовой, ибо там происходит главное. Причина одна, пишет сама Ким Баркер: а вдруг боссы примут решение не посылать женщин на подобные задания? Идея в том, чтобы, так сказать, уберечь начальство от неправильных шагов.

Борис Парамонов: Прочитав это, я даже не был особенно поражен, такого и ожидал. Тот правый консерватор, мнение которого я привел, тоже ведь метил в сущности не в женщин, а высказывался в более общем плане. Повторяю: я не удивлен, привык к такому в Америке. Для Соединенных Штатов не характерна Моника Левински, да и президента Клинтона я бы не стал сравнивать с Берлускони: известно, что он чуть ли не поплатился импичментом. Против толпы бессильны все, хоть женщины, хоть мужчины, но ведь не только в толпе приходится жить и работать. И тут американская женщина не даст себя обойти, это полноправный работник, а не работник секса.

Александр Генис: В комплекте этих публикаций была еще одна статья о журналистке на грузинской войне.

Борис Парамонов: Да, Сабрина Тавернис написала, как она была на русско-грузинской войне и как ее подвергали сексуальному домогательству сначала российские воины, а потом грузин, взявшийся ее подвезти. И она не раздула эту историю по той же причине, о которой говорила Ким Баркер.

Александр Генис: Но как быть все же с казусом Клинтона, который в контексте скандала с Берлускони никак не может не всплыть в памяти?

Борис Парамонов: Конечно, сюжет с Моникой Левински никак не объехать и не скоро о нем забудут, но тут, я бы сказал, надо вспомнить одно правило пресловутого соцреализма: жизнь нужно брать не в ее бытовой статике, а в ее революционном развитии. Это, кстати, не ЦК придумал, а Святополк-Мирский еще в тридцатых годах в статье тогдашней ''Литературной энциклопедии''. Насчет литературы известно, какие из этого получились результаты, но эта установка в принципе верная, правильная ''по жизни'', как сейчас говорят в России. ''В реале''. Попросту надо видеть тенденции происходящего и понимать, какие из них укореняются, берут верх. Моника в Соединенных Штатах – отмирающий тип, а Сабрине Тавернис, Ким Баркер и Лоре Логан принадлежит будущее, да собственно уже и настоящее.

Source URL: http://www.svoboda.org/content/transcript/2323883.html

* * *

Убить трёх зайцев

Происходящее на арабском Востоке вызывает жгучий интерес у всех, но знающим людям напоминает о темах хотя и не новых, но не менее актуальных. В старину говорили: все дороги ведут в Рим. Нынешние дороги тоже идут в одном направлении.