Борис Парамонов на радио "Свобода" -январь 2012- май 2013

Сологуб придал этой философии новый и необычный смысл, наделив эту слепую бытийную волю индивидуальностью, самосознающим "я". И тогда творцом бытия, вернее, иллюзий и обманов бытия стал у него отец лжи – Дьявол, этот главный герой сологубовской лирики.

Когда я в бурном море плавал

И мой корабль пошел ко дну,

Я так воззвал: "Отец мой, Дьявол,

Спаси, помилуй, – я тону.

Не дай погибнуть раньше срока

Душе озлобленной моей, –

Я власти темного порока

Отдам остаток черных дней".

И Дьявол взял меня и бросил

В полуистлевшую ладью.

И там нашел я пару весел,

И серый парус, и скамью.

И вынес я опять на сушу,

В больное, злое житие,

Мою отверженную душу

И тело грешное мое.

И верен я, Отец мой Дьявол,

Обету, данному в злой час,

Когда я в бурном море плавал

И ты меня из бездны спас.

Тебя, отец мой, я прославлю

В укор неправедному дню,

Хулу над миром я  восставлю

И, соблазняя, соблазню.

Федор Сологуб – большой писатель и поэт, и судить о нем следует по строго эстетическим линиям, не привнося в его сложное творчество прямолинейных оценок внехудожественного порядка. Сологуб-художник переживет любые сторонние суждения, как он уже пережил большевиков, почти полностью запретивших его книги. Когда в начале 60-х годов одно провинциальное издательство (кажется, в Иванове) выпустило новое издание "Мелкого беса", последовали оргвыводы, инициатива издателей была осуждена в высших инстанциях. Но времена менялись, и в 1975 году в престижном издании "Библиотеки поэта" вышел представительный том стихов Сологуба. Сейчас все его книги переизданы и вполне доступны – нашелся бы только читатель.

Source URL: http://www.svoboda.org/content/article/24914871.html

* * *

“Новое Средневековье”

Александр Генис: Поводом к нашей сегодняшней беседе с Борисом Парамоновым стала статья в недавнем  выпуске моей любимой “Новой газеты”. Там я прочел абзац, которым хочу поделиться. Вот он:

"Умные люди давно твердят о новом Средневековье. А самые умные, вроде Бердяева, заметили его пришествие еще в 1923-м. В нынешнем году бердяевской работе «Новое Средневековье» исполняется 90 лет, но суть проблемы не сильно изменилась. Сейчас данный термин особенно актуален как символ одичания, приметы которого множатся с угрожающей быстротой".

С этим спорить не приходится. Все чаще новости из России наводят на мысль, что для многих православие становится национальной формой реваншизма. Как сказал Лукашенко, «я - православный, хоть в Бога и не верю». В этом смысле тень Средневековья надо понимать как историческую угрозу России, пытающейся догнать Запад, не превратившись  по дороге в Иран. Но имеет ли ко всему этому отношение Бердяев? За разъяснениями я обратился к философу “Американского часа” Борису Михайловичу Парамонову.

Борис Парамонов: Да, цифра вроде бы круглая, и почему же не поговорить о знаменитой книге? Но в некоторых по этому поводу появившихся публикациях она представлена не совсем правильно, не так как надо. Тему связывают с нынешним – российским больше всего – одичанием, тут видят черты Средневековья, и Бердяева вспоминают именно как человека, это одичание предсказавшего. Между тем, у Бердяева речь совсем о другом. Да и вне Бердяева: нельзя представлять Средневековье какой-то дикостью; на Западе есть термин «темные века»: это период от падения Римской империи до девятого века. После этого ни о какой дикости, ни о каком варварстве говорить уже нельзя.

Александр Генис: Конечно, Средневековье было великой культурной эпохой; правда, не похожей на то, что мы называем культурой сегодня. Но это потому, что сама концепция средних веков появилась “от противного”: нечто промежуточное между двумя зенитами - античностью и Ренессансом. Отсюда - презрение, скажем, к готике, которую в свое время считали варварской архитектурой. Теперь, конечно, в это никто не верит.