Бородинское поле

А сейчас в сознании одно, ставшее страшной болью, - Игорь.

- Игорь мой брат, - медленно, растягивая фразу,

проговорил Глеб. - Родной брат, Игорь Трофимович Макаров.

Младший.

- Что вы говорите? - воскликнул Брусничкин. - Значит,

Варя Остапова вам сестрой доводится? А почему Остапова?

Да, ведь это по мужу. . Удивительно.

- Ничего, комиссар, удивительного нет, - отозвался Глеб

и, взяв стакан с налитым и не разведенным спиртом, залпом

выпил его. Шумно выдохнул. Саша торопливо протянула ему

кружку с водой, но он не стал запивать и, как бы продолжая

фразу, глядя на Брусничкина в упор, заговорил: - Что

удивительно? Что на войне убивают? Нет, это естественно,

обычно. И нас могут убить. Запросто. Через минуту, через час

или завтра.

Он выталкивал эти тяжелые, каменные слова с

ожесточением и отчаянием. Брусничкин сообщил:

- У Александры Васильевны тоже похоронка: муж погиб.

Глеб поднял рассеянный взгляд на Сашу. Она ответила

ему долгим, сосредоточенным, полным понимания и глубокого

сочувствия взглядом. Темные глаза его размягчились

дружеской лаской и взаимным сочувствием. "Война отняла у

тебя мужа, - говорили его глаза, - я понимаю, как это больно.

Может, лучше других понимаю, потому что и у меня война

отняла жену и дочь. А теперь вот еще и брата". "Я все о тебе

знаю, все-все, - отвечали ее зеленые, блестевшие влагой

глаза. - У нас одна с тобой беда, одно горе, общая судьба. Твой

сын, твой мальчик, уже побывал в когтях у зверя. А мой вот тут,

со мной, ждет своего часа".

Этот мгновенный, предельно краткий диалог не глаз, а

сердец - глаза были только выразительными передатчиками -

что-то решил в их судьбе, еще не совсем определенное; это

были всего лишь посеянные зерна, и для того, чтоб им

прорасти, потребуется время. А будет ли оно - это время, такое

зыбкое, неуловимое и неопределенное на войне?

Потом посыпались вопросы, пошли расспросы: о Славке,

о родных, о Варе, об Олеге. О жене и дочери он не спросил:

понимал, что, если б были какие-то вести, Саша сама

сообщила бы. Саша рассказывала охотно и е подробностями,

не сводя с него глаз. Глеб слушал ее тихо, безмолвно, лишь

иногда отзывался кратким вопросом, лицо его светилось

внутренним светом, правая бровь стремительно вздернулась

кверху, слушал и изучал лицо, глаза, нос, губы, беспокойные

руки, лунные волосы этой внезапно свалившейся к нему

незнакомки с полным коробом вестей - печальных и отрадных.

Брусничкин ревниво наблюдал за ними и понял, что

здесь ему отведена роль постороннего наблюдателя, что он

просто слушатель, и, возможно, лишний; он видел два

одновременных диалога: один - словесный, другой - тайный,

диалог взглядов. Наконец, когда Саша закончила рассказ,

Леонид Викторович сказал, кивая на Колю:

- Ну а что ж будем делать с нашим юным героем?

Глеб уже давно обратил внимание на мальчонку, видел,

как тот внимательно изучает командира полка, от которого, как

он уже, очевидно, догадался, зависит его судьба. Сказал,

дружески улыбнувшись:

- Сначала еще раз познакомимся. Я - Глеб Трофимович,

а ты?- Коля.

- Пусть будет Коля-Николай. Не возражаешь? Тебе

сколько лет?

- Пошел пятнадцатый, - отозвался Коля, не сводя с

Макарова колючих маленьких глаз.

- И давно пошел?

- Шестнадцатого октября.

- Порядком, - шутливо заключил Глеб. - Значит, ты уже не

Коля и еще не Николай. Ну что ж, Коля-Николай, надо тебя

прежде всего экипировать. Полушубок на тебя, пожалуй, не

подберем. А вот ватник и ватные шаровары - запросто, Покажи

свои валенки. Не худые, греют?

- Теплые, - бойко сказал Коля, сразу повеселев. А Глеб,

осматривая мальчика деланно-серьезно, добродушно-

нахмуренным взглядом, продолжал:

- Гимнастерку, брюки найдем. Шапка у тебя приличная,

звездочку дадим. Что еще? Ремень. И пожалуй, все.

- А винтовку? - совсем осмелев, напомнил Коля.

- Винтовку? - Глеб ухмыльнулся и посмотрел на

комиссара.

- Ты стрелять умеешь? - спросил Брусничкин.

- С винтовкой сначала надо научиться обращаться.

Собрать, разобрать, почистить. Винтовка - она штука тяжелая,

- сказал Макаров.

- Конечно, автомат легче, - прозрачно намекнул Коля.

И все рассмеялись.

- Это само собой, гораздо легче, - согласился Глеб,

погасив улыбку. - Но, к сожалению, Коля-Николай, автоматов у

нас не хватает даже тем, кому они по штату положены. А тебе

еще нужно должность определить. Как ты думаешь, комиссар,

какую должность мы определим бойцу. . Как твоя фамилия?

- Фролов, - ответил Коля с нетерпеливым ожиданием.

- Бойцу Фролову?

Комиссар думал вообще отправить мальчугана обратно в

Москву, но раз уж командир все повернул в другую сторону, то

возражать он не стал, а только пожал плечами. И Глеб сам

тогда ответил на свой вопрос:

- Назначим тебя, боец Фролов, старшим помощником

ординарца командира полка. Должность высокая и

ответственная, но, я вижу, ты парень серьезный и справишься,