Бороться и искать

Наверное, Могута и самому себе не посмел бы признаться, насколько нужна была ему эта встряска. Из брюзжащего, внезапно начавшего стареть мужчины, он на глазах превращался в себя прежнего – собранного, точно понимающего, как действовать и что говорить. Он жестом остановил Мэрит, стоящую перед ним в полной боевой экипировке, что подарили ей северные гости в очередной свой приезд. Мимолетным движением провёл по носу жены и слегка стукнул по кончику.

– На тебе терем и двор. За моей спиной должен быть верный человек. Поняла? Незнакомых не жалей, себя береги и помни, помощников у нас немного. – Князь поцеловал жену и тут же быстрым шагом вышел.

Мэрит не могла бы сравняться с воином, который в боевом раже уже жаждет запаха крови и не чувствует ни усталости, ни смертельных ран. Но северянка не боялась сечи, она многое умела и хватки не теряла, ибо наказ матери помнила крепко. Княгиня тренировалась подальше от любопытных глаз с одним-двумя верными людьми.

Небольшой отряд стрельцов и молодых бояр с князем во главе выезжал из уже закрывающихся тяжёлых ворот, когда в сужающееся пространство попыталась проехать женщина и мальчик, сидящие на гнедой кобыле с белой звездой во лбу.

– Любава?

– С добром иди, княже!

И ворота захлопнулись.

Мэрит никогда и взглядом не давала понять Любаве, что знает о давнишней связи мужа и ведуньи. Да и зачем ворошить прошлое? Во-первых, князь тогда был вдов и безутешен, а во-вторых, отношения прекратились сразу же, как Могута женился во второй раз. Но всё равно княгиню немного раздражала эта женщина, которая как будто перестала стареть и навеки осталась то ли девкой, то ли бабой.

Сейчас, встретив прибавление в своём немногочисленном гарнизоне, Мэрит поморщилась – она предпочла бы увидеть двух дюжих молодцев. Во дворе остались слуги, двое бояр почтенного возраста, успевших доехать до князя после начала пожара, да дворовые. Любава, не поклонившись (да и до того ли?), сразу перешла к делу:

– Княгиня, мы не в тягость тебе. Я с луком управляюсь хорошо, а помощник мой, – тут ведунья подтолкнула Катю вперёд. – И кинжалом владеет и с мечом справится.

Катя в нахлобученной по самые глаза шапке и вправду смотрелась парнишкой. Отороченная мехом жилетка с кожаным узором была девушке великовата и сейчас надёжно скрывала от посторонних глаз девичью грудь. Странную одёжу когда-то выменяла Любава у заезжего купца, который вёз ее от самых южных степей. Жилетка была с секретом: под каждым элементом диковинного узора была вшита тонкая металлическая пластина. Вещица была тяжела, но женщину могла защитить от нежданного удара и спереди, и сзади. Схватила её ведунья в последний момент, когда стало понятно: жителям Поляницы придётся отстаивать своё право на жизнь. Мэрит осмотрела пополнение и молча кивнула в сторону арсенала.

Огонь шёл по крышам, лизал заборы и сухую прошлогоднюю траву, что не успели подъесть козы. Люди метались, рогатинами сволакивая горящую солому со скатов, растаскивая тлеющие брёвна, пытались спасти скотину. Ватага разбойников носилась по улицам, постепенно закручивая спираль движения вокруг княжеского терема. Сейчас никто уже не ринется туда выяснять, что происходит и, если что, защитить. Другие заботы у жителей Поляницы.

Два всадника несли, подхватив за цепи, таран с железным передним концом – барана. Они подъехали к княжеским воротам, спешились, надели цепи на плечи и начали раскачивать своё орудие, пока оно не врезалось в ворота и не смяло брёвна в центре. Этот сухой звук услышали все, кто был во дворе и тереме. Мэрит подняла руку – возле куч сена, уложенных поперёк въезда и облитых смолой, стояли мальчишки с факелами. Княгиня дала знак и ленивый огонь стал пожирать предложенную ему еду, ворота распахнулись, первые несколько всадников ворвались во двор. Секундного замешательства врага хватило лучникам, чтобы уложить трех разбойников, но сзади уже напирала основная масса нападающих, да и огонь быстро насытился и уже никого напугать и остановить не мог.

Катя закрыла глаза, выдохнула, выкинула из головы все мысли. Свой любимый кинжал с коваными специально под её ладонь рукояткой и гардой она оставила на постоялом дворе, в арсенале нашелся лишь странный кривой нож непонятного происхождения да узкий меч, которым какой-то отпрыск княжеского рода баловался в детстве. Но оружие было сделано на совесть, и девушка уповала него и на собственные навыки. Она сняла шапку, сунула за пазуху, перевязала лоб и короткие волосы широким куском ткани, в который был завёрнут один из клинков. Сбоку от себя положила несколько палок и старую булаву с отколотым от навершия куском, за поясом торчали два ножа для разделки дичи. Катя чуть присела, пружиня коленями, и выставила вперёд согнутые руки.

– Не медлить, не жалеть, не бояться. – повторяла она наставления Бабая. – Не медлить, не жалеть, не бояться. Не медлить, не жалеть…