Борух Баклажанов. В поиске равновесия

Советский преступный мир – явление уникальное, ибо лишь он мог породить тот спорный и полный противоречий институт «воров в законе».

Все мы рождаемся одинаковыми людьми, но затем в силу многих обстоятельств начинаем идти разными дорогами, часть из которых приводит в неволю. Лишение свободы – это главный рычаг трансформации сознания, который наряду с определенным этапом развития государства и создал данный институт. Тюремная же «хата» в каком-то виде является микросхемой общества с людьми разного социального положения и вероисповедания. Она учит приспосабливаться, «держать базар», обходя острые темы, дабы выжить в этом укладе жизни, коим и является «воровской ход».

Вор должен воровать, игнорируя все законы и устои государства – вот основная доктрина этого института. Этим нужно заниматься с детства, чтобы воровство стало твоей жизнью и судьбой. Вором невозможно стать посередине жизни, чтобы испытать себя или достичь чего-то в этом жестком жизненном укладе и в противоборстве с такими же, как и он сам. Каждое утро, выходя из дома, вор должен четко отдавать себе отчет, что вечером этого дня он может быть убит, и при этой мысли он должен чувствовать себя комфортно.

Это уклад жизни со своими внутренними негласными законами и устоями, лексикой и песнями, которые с течением времени породили такое музыкальное направление, как «Русский шансон» – песни про воровское братство, тяжелую арестантскую долю, любовь к матери и верность избранному когда-то пути. С течением времени они становились популярными и среди обычных людей. Песни раздавались отовсюду, но слушая их, Баклажанову всегда казалось, что были они уж очень однобоки. Никто никогда не спел про украденные во время войны у семей хлебные карточки, обрекая людей на верную смерть, не пелось и про семьи, оставленные без кормильцев, ставших жертвами воровских налетов. Дед Баклажанова, выросший на Васильевском острове и воспитанный улицей, часто рассказывал, как местные «щипачи» в день получки помогали подвыпившим «фраерам» (обычным заводским рабочим) переходить улицу, вынимая тем временем у них «лопаты» и оставляя их семьи голодными на месяц. Не складывалось об этом песен – может, вдохновение к бардам не приходило, а, может, с размером стихотворным определиться не могли.

В воровской жизни, как и в дикой природе, и в человеческом обществе, успеха добиваются наиболее мудрые, волевые и тоньше чувствующие и понимающие индивиды. Это люди одаренные, прекрасные стратеги и аналитики, являющиеся вожаками «воровского хода». Это «воры в законе», законов не знающие и живущие по своим, выработанным еще с начала 20-х годов прошлого века «понятиям». Свод этих «понятий» довольно прост. «Законник» не должен работать, живя лишь воровством, он не имеет права сотрудничать с властью и выступать с оружием в руках на ее стороне, т. е. не служить в армии и не участвовать в войнах, которые эта власть ведет. Он не должен иметь семьи и собственности, иными словами быть при пустых руках и ничего не иметь за спиной, что каким-либо образом ограничивало бы понятную лишь ему свободу «бродяги». «Понятия» эти были весьма размыты к концу 80-х годов прошлого столетия и, как казалось Баклажанову, последними из могикан были «Бриллиант» и «Корж», которые закрыли за собой истинно воровскую калитку.

«Вор в законе» в своих «понятиях» идет против течения – против государства с его устоями и предлагаемым образом жизни и достижениями. Он считает себя выше него, но вся соль в том, что при отсутствии государства воровать ему было бы нечего. Раскачка собственного «эго» и позиционирование себя выше социума – вот образ жизни этих людей.

Баклажанов долго изучал этот мир, в котором жизнь, как и на войне, бежит быстрее. Далеко не все с этим темпом справлялись, и чем моложе «законник», тем короче была его жизнь после «короны», потому как с этим статусом надобно обращаться аккуратно, а молодые да ранние долго не тянули. Почему не тянули? Да опять-таки потому, что спешили при том, и без того быстром, беге жизни.

Что же нужно, чтобы с этой поклажей осилить дорогу до конца и умереть своей смертью? Интересный вопрос. На него Боруху как-то ответил его старший брат, приехавший к нему погостить. Ответ был прост и понятен, не неся в себе ничего сверхъестественного, но положил Баклажанова на лопатки. «Тут, Борух, нужен нюх и, желательно, волчий!» – бросил тогда брат, опрокинув очередную стопку водки.

Нюх на людей, на ситуацию и ее развитие – вот чем наделены от природы эти люди. Нюх не заменишь умом или мудростью, он существует параллельно им. Именно люди, обладающие этим звериным чутьем, и становятся во главу «воровского хода», подавая пример свой. Но они все те же люди из плоти и крови и, наделенные природой одним, они никуда не денутся от другого, заложенного в каждом, а именно, что нужно брать и отдавать. Вот и строят под конец жизни часовни да церкви, а надо бы их раньше возводить и внутри себя. Может, это и есть совесть?! Кто знает.

Ремесла и судьбы