Босиком по стёклам. Часть 1

– Черт возьми, какой позор, – к горлу вновь подступают глухие рыдания. – Медицинское обследование. Отец убьет меня, – закрываю лицо руками. Коулман расплывается перед моим взором, как только я в красках представляю последствия моего последнего «Саботажа». – Дурацкие законы и нравы. Я ни в чем не виновата. А в глазах отца действительно стану той, кого стыдно отдать за принца…, – щебечу я, вспоминая про Алисию. Второй раз отец не выдержит подобного позора. Он прекрасно знает, что все тайное становится явным, поэтому скорее всего расторгнет помолвку от греха подальше. Иначе все это превратится в конфликт с Атаром, вплоть до военного. Когда дело касается чести и репутации, на востоке в ход идут самые жестокие способы самоутверждения, власти и мести. Да, они не лишили меня невинности, но какой принц захочет в жены облапанную девку, таскающуюся по вечеринкам? Все эти шейхи помешаны на чистоте, каждый хочет видеть рядом с собой покладистую королеву, а не свободолюбивую потаскуху.

– Мне ты нужна любой, Анджелина. Я не брезгливый, – с глухим смешком, в своей привычной манере заявляет Коулман. Он обхватывает мои волосы на затылке, сжимает в кулак, продолжая удерживать наши взгляды в беспрерывном контакте. А я до сих пор не могу поверить в то, что он близко так, снова.

– Ты бы не говорил так, если бы им удалось…, – слова застревают в горле. Я действительно хочу стереть себе память об этой ночи.

– Я бы никогда этого не допустил, – его фраза звучит странно, двусмысленно. Так мог бы сказать человек, который держал все под контролем на расстоянии. – Хватит об этом, – обхватывает мое лицо ладонями, гипнотизируя и привлекая к себе. – Я сказал: забудь, переступи, девочка. А насчет женишка твоего… один отвалится, отец найдет для тебя другого. Возможно, им буду я, – с насмешкой продолжает издеваться Мердер, давая мне иллюзорную надежду на серьезность его намерений. Иногда я не понимаю, иронизирует он или говорит правду.

Он чертов Джокер, мир для него – сцена, окружающие люди – зрители его стенд-апа, полным черного юмора.

– Возможно, эта ситуация дана нам для того, чтобы выиграть время, – туманно философствует Коул, пытаясь меня утешить.

Но я не понимаю. Если бы он хотел меня, хотел бы по-настоящему и только меня… времени было достаточно. Мы знакомы три года. Он – правая рука короля и его лучший друг. Ни за что не поверю, что нельзя было договориться.

– Если бы король и отец позволили тебе быть со мной, тебе бы в ту же секунду стало бы плевать на меня, Мердер, – чеканю я, смело выговаривая каждое слово в его раскрытые губы. – Так работает твой мозг, Брейн, – смотрю сквозь него, ощущая, что вся правда и истина льется из области сердца. – Тебе лишь хочется объять необъятное, – его зрачки расширяются, между бровей пролегает заметная вертикальная морщина. Его выражение лица порождает во мне флешбеки и образы того, как эти же черты выглядят во время оргазма.

Тяжелое дыхание в мое ухо, лицо, шею…

Мощные толчки, сладкий шепот.

Его ладони сжимают крепче, мы сливаемся в единое целое – грязное, неправильное, безумное…

Хватит!

По телу проходит дрожь, но уже совершенно иного рода. Как ток, пронизывающий каждую клеточку тела.

Не удержавшись и резко прильнув к его губам, я обхватываю их, растворяясь в моменте. Я умираю рядом с ним. Это сладко, восхитительно, непередаваемо. Меня трясет от переизбытка эмоций, оттого, что могу ощущать его теплую кожу кончиками своих пальцев. Я превращаюсь в животное рядом с ним. В безвольную текущую самку, дуреющую от его запаха, мимики, жестов… голоса. Он гладит мои волосы, пока я медленно целую его, касаясь языком его языка… Низ живота вспыхивает мгновенно, а произошедшее в машине уже не кажется актом насилия.

Проклятые гормоны.

Отрываюсь от него, как только он углубляет поцелуй, требуя большего. Подставляю щеку, прикрывая глаза. Отчаянно. Сердце бьется так, словно отсчитывает секунды до взрыва внутри. Мердер прикусывает мою кожу, а в салоне авто стоит абсолютная тишина, нарушаемая лишь нашими тяжелыми выдохами.

– Забрать то, что не в твоей власти, – шепчу, едва касаясь чувственных губ снова, обрамленных легкой щетиной. – Как только ты получил бы меня, ты бы забыл о том, что вообще желал меня когда-либо…

– Ты думаешь, я настолько примитивен, Пикси?

– Я думаю, что ты великолепный манипулятор. Властный, сильный, одержимый своими идеями и целями, – сильнее прижимаюсь к нему, взъерошив волосы на затылке Мердера. Теперь я сижу поверх его колен с раздвинутыми ногами в стороны, в позе наездницы. И словно нет ничего естественнее в мире, чем наша игра, перепалки, словесный теннис и желание обставить друг друга. Как и нет ничего естественнее, чем касаться его. Если бы кто-либо нас увидел сейчас, нас бы закидали камнями на рассвете. – Но внутри тебя до сих пор сидит обиженный маленький мальчик, Коул. Подчинив себе дочь шейха, ты хочешь доказать миру что чего-то стоишь.