Босиком по стёклам. Часть 1

– Спрашиваю второй раз. Кто заказчик? – повторяю я, не меняя интонацию. – Три секунды, свинья, – под пальцами раздается характерный хруст, и трусливая рожа похотливой скотины, осквернившей своими грязными руками мою строптивую принцессу, искажается от боли. Смертник сдавленно мычит, глядя на меня налившимися кровью глазами. Я пинаю его по яйцам носком тяжелых берц, и мычание переходит в вой. Согнувшись, ублюдок падает к моим ногам, корчась, как припадочный, а я переключаюсь на второго:

– Твой друг не может говорить. Твоя очередь отвечать на вопрос. За каждый неверный ответ, парни за моей спиной будут стрелять. Первая пуля в пах. Вторая – в голову. Готов?

– Нас все равно убьют, – лицо араба перекашивает страх.

– Убить можно по-разному. Я могу оставить вас здесь с простреленными яйцами, и вы проведете несколько незабываемых часов до долгожданной встречи с Аллахом, – озвучиваю широкий спектр «заманчивых» перспектив. – Кто заказчик? – спрашиваю, склонив голову набок.

– Шейх Абдул аль-Кадир, – опустив взгляд в пол, побелевшими губами хрипит ублюдок.

Я знал это. Провинция Мирза в ближайшем будущем лишится своего правителя. Грядут непростые времена. У нас с Амираном появится много совместных задач. Я уже предвкушаю, это будет захватывающе.

– Хорошо, – коротко киваю я. – Ты умрешь быстро, а он, – показываю пальцем на стонущего жирного борова. – А он – нет.

Резко развернувшись, я беру в фокус бледное лицо Анджелины, огромными глазами смотрящей на меня. Да, малышка, ты не ошиблась. Твой личный демон явился за тобой. Тебе не придется даже просить, я всегда буду рядом. Я найду тебя даже в аду, Пикси, а в рай нам обоим дорога заказана. Твое имя теперь на моей коже, а это гораздо крепче всяких глупых клятв. Наша грязная тайна, которую будут видеть все, но никто никогда не узнает истинное значение этих букв. Только ты. Только я.

– Хочешь смотреть, принцесса? – уточняю я, потому что она имеет право на свою месть.

Анджелина отрицательно качает головой, раскидав белокурые волосы по хрупким плечам. Мой испуганный нежный ангел, я знаю, что тебе бы хотелось. Ты сможешь представить.

– Пойдем отсюда, – приблизившись к брошенному на пол матрасу, я протягиваю ей открытую ладонь. Это против правил и обычаев. Я не имею права прикасаться к ней, а она ко мне. Харам, детка.

Снова тряхнув головой, Анджелина упрямо поджимает губы и, спрятав руки за спиной, поднимается на ноги. Опустив руку, я небрежно пожимаю плечами и кивком приказываю ей выходить из шатра, а сам двигаюсь следом. Как только полог за моей спиной опускается, внутри раздаются мученические вопли и выстрелы.

Вот и все. Смертный приговор вступил в силу. Я удовлетворённо прикрываю веки, неотрывно наблюдая за застывшей передо мной фигуркой в черной абайе. В отблесках горящих фар военных джипов ее волосы кажутся серебренными, словно у мифического создания. Грешный хрупкий ангел. Настоящая фея. Кортеж солдат, оцепивший периметр как по команде опускают головы в землю. Она оглядывается и время замирает. Ее губы дрожат, силясь что-то сказать, в глазах – остывающий зной. Прохладный ветер пустыни бросает горсти песка в наши лица, и я улыбаюсь, снимая маску.

– Мы едем домой, принцесса, – обойдя отопревшую девушку, открываю заднюю дверцу одного из джипов. Поколебавшись долю секунды, она забирается в салон. Подав знак одному из солдат, я тоже скрываюсь в автомобиле, занимая соседнее место рядом с Анджелиной.

– Тебе нельзя со мной, – отпрянув подальше, шепчет она севшим голосом. Я слышал, как она кричала, и видел, как отчаянно сопротивлялась. Мне огромной выдержки стоило не разорвать голыми руками уродов, посмевших причинить ей боль. Я бы мог и хотел, но этого нельзя было делать на глазах агентов АРС. Слишком много свидетелей – только этот отрезвляющий фактор отделял меня от кровавой расправы. Их больше нет, но внутренняя ярость от мысли, что грязные руки двух скотов прикасались к нежной коже Пикси, никуда не делась.

– А кто мне запретит? – спрашиваю с натянутой ухмылкой, указывая взглядом на звуконепроницаемую перегородку между водительским и пассажирскими сидениями. – Идеальное место для пристрастного допроса военных преступников, и, самое главное, никакого отвлекающего фактора для шофера.

– Я хочу остаться одна, Мердер, – вздёрнув свой капризный нос, заявляет неблагодарная вредная Пикси.

– Поздно, – говорю я, и джип, грозно зарычав мотором, трогается с места.

Судорожно вздохнув, Анджелина обхватывает себя руками, прячась от моего пытливого взгляда. Отодвигается еще дальше, вжимаясь плечом в дверцу джипа.

– Самое страшное позади, Энджи. Можешь поплакать, если хочешь. Тебе больше ничего не угрожает, – миролюбиво произношу я, и она одаривает меня скептическим взором.

– Я в этом не уверена, Мердер, – кусая нижнюю губу, бормочет Пикси. Ее слегка потряхивает. Она все еще в шоке, а скоро начнется самый настоящий откат с ломкой и истерикой.

– Я тебя не трону, – заверяю, подняв руки ладонями вверх. – Ты в безопасности, – добавляю твердым тоном. – Но нам придется поговорить о том, что случилось.