Босоногий друг

– Ты был волком шесть лет! – воскликнула я, тем самым заставляя его остановиться и обернуться. – Ты не был всё это время на королевских приёмах, не посещал официальные вечеринки! Ты отвык от правил этикета и от вынужденного общения с теми, кто тебе неприятен! И знаешь, что. Ты уж точно никогда не чувствовал себя лишним среди всех этих людей. А я каждый раз искала любой предлог, лишь бы не ехать на очередной бал. Потому что прекрасно знала, что все эти люди не воспринимают меня всерьёз. И я знала, что как только появлюсь на балу, то весь вечер простою за колонной, пытаясь справиться с собственным одиночеством. Все эти люди видели во мне лишь безмозглого ребёнка, которого в этой жизни не заботило ничего, кроме шалостей. И знаешь, что? Они были правы!

Нейт смотрел на меня странным взглядом. Брови были чуть сведены на переносице, выдавая напряжение.

А я, отчаянно прикрыв лицо руками, тяжело опустилась на край своей кровати. И продолжила, тихо и безнадежно:

– Я войду в историю, как принцесса-неудачница. Через двадцать лет, каждый ребёнок, который откроет учебник по истории, скажет: «это что, та самая девчонка, которая чуть не убила своих родителей?». И я не хочу быть записанной в колонне со всякими «Генрихами Великими» и «Альбертами Великолепными» как «Даниила Ужасная». У меня ещё есть шанс всё исправить. И если понадобится, я стану той, кем боялась стать все восемнадцать лет.

Нейт тяжело вздохнул и медленно прижался спиной к закрытой двери.

– Знаешь, Дань, ты и есть принцесса-неудачница, – без обиняков сказал он. При этих словах обида всколыхнулась так резко, что я вздрогнула. – Ты постоянно попадаешь в какие-то глупые ситуации, придумываешь совершенно сумасшедшие пути решения своих проблем, и никогда не думаешь о последствиях своих поступков. И ты всегда говоришь то, что думаешь, даже если это будет звучать глупо или не к месту, ты всё равно скажешь. В тебе нет абсолютно никаких качеств, которые должны быть у леди, и иногда ты напоминаешь мне мальчишку с улицы. Особенно из-за дикой любви стрелять из арбалета, или носить дурацкие шапки, или воспевать свои ужасные ботинки. Господи, да ты когда ходишь, то напоминаешь мне косолапого мишку. Возможно, ты этого не замечаешь, но у тебя при ходьбе мыски ботинок всегда смотрят друг на друга! И, наверное, стоило бы сказать, что ты не похожа на Викторию, но знаешь, ты не похожа вообще ни на кого.

– Да, Нейт, – зло втянула воздух, едва сдерживая эмоции, – тебе незачем так изгаляться, чтобы лишний раз напомнить мне, какая я дура. Спешу тебе сообщить, что так я себя чувствую примерно всю свою жизнь, и не важно, уничтожаю я свою королевство или сижу дома.

– Я не считаю тебя дурой. – Нейт раздраженно закатил глаза. – Ты дослушай сперва, а потом делай выводы.

– О, это ещё не всё? – Я сжала губы и вопросительно посмотрела на парня.

– Своей долгой и неуклюжей речью я вовсе не хотел тебя оскорбить. Я просто хотел сказать, что несмотря на всё это… – Он замолчал и неловко переступил с ноги на ногу. Затем, словно собравшись духом, выпалил: – В общем, несмотря на всё это… ты мне нравишься.

Я тяжёло вздохнула.

– Слушай, ты не обязан оправдываться. Если тебе не хочется…

– Нет, – резко перебил он. – Ты мне правда нравишься.

Секунд двадцать до меня доходил смысл его слов.

Он что, только что сказал, что я ему нравлюсь?! Но… это, наверное, сон. Он же сам только что перечислял, какой ужас я из себя представляю. А потом сказал, что «несмотря на всё это»… я ему нравлюсь. Он имел в виду, что нравлюсь как друг? Или нравлюсь чуть больше? Или очень нравлюсь? Что значит нравлюсь? Это такой жестокий сон?!

Пресвятые Покровители! Он сказал, что я ему нравлюсь! Я?!

Пока мысли вихрем кружились в голове, я ошарашено пялилась на парня и молчала. У меня просто в голове не укладывалась, что только что произошло, и реально ли всё это.

Нейт занервничал.

Он ждал ответа и заметно волновался. Только сейчас заметила, что парень засунул руки в карманы, с трудом заставляя себя смотреть именно на меня, не отводя взгляда.

– Дань, слушай, – не выдержал он затянувшегося молчания, – я… я не знаю, что нужно говорить в таких случаях. И если ты обиделась, то не обижайся! Я же не обидеть тебя хотел, это просто нужно было сказать, чтобы ты поняла, что ты неидеальная. Ну, хотя, ты и так это знаешь. – Тут Нейт понял, что от волнения сказал что-то не то и попытался исправиться: – В смысле, никто из нас неидеален. Но я имел ввиду, что мне всё равно. То есть ты можешь говорить, что хочешь, и носить какие угодно шапки, это же не отменит того, что ты добрая. И… милая. И забавная. Почему… почему ты так на меня смотришь?

А смотрела я на него такими выпученными глазами, словно ещё немного и они могли вывалиться.

Это всё произошло так неожиданно.

Еще минуту назад парень пытался выяснить, зачем мне образ благородной леди, а теперь вот говорит, что я ему нравлюсь. Но я и рта не успела раскрыть, чтобы сказать, что это самые лучшие слова, которые мне только доводилось слышать за последние восемнадцать лет, как Нейт взволнованно спросил: