Босоногий друг

От злости и обиды, в одну секунду накрывших меня с головой, я резко схватила камешек, который недавно пнула, и запульнула им в ненавистную волчью морду.

– Убирайся от меня! Я из-за тебя вообще одна осталась!!!

Ожидая какой-то реакции – злости, ярости, скулежа, в конце концов – я не двигалась с места. Но когда стало ясно, что камни волка не пугают, на душе стало еще сквернее, чем было до этого.

Развернулась и, демонстративно делая вид, что ничего не замечаю, пошла дальше. Интересно, волчара вообще понял, что сделал? У меня никогда не было домашних животных, и поэтому понять, могут ли они отдавать себе отчет в своих поступках, я не могла. До этого момента мне вообще казалось, что у них мозг размером с орех! У меня, кстати, тоже. Надо же, мы с волком находимся на одной стадии развития. Дожили.

Я больше не оборачивалась, но этого и не требовалось: примерно раз в десять минут позади меня хрустели ветки. И от этого становилось жутко. Либо волк, так сказать, «выхаживал» меня, чтобы кровь у меня в венах разгорячилась, и он без проблем мог впиться в нее своими клыками, либо… ну, он мог идти за мной, в надежде, что я вырвусь в город и куплю что-нибудь съестное. Найти бы еще этот город!

Стоило подумать о еде, как в животе противно забурчало.

Я не ела со вчерашнего утра, а раздобыть еду было негде. Охотник из меня был никудышный. Хотя, может, я и смогла бы справиться с этим делом, но только если бы рядом был папа. А его нет. Из-за меня.

Тяжело вздохнув, остановилась.

Что я делаю? Зачем? Неужели плутая по лесу, я смогу выйти в город? Да лес может пролегать до бесконечности, а мое время медленно уплывает. С другой стороны, что еще мне остается? Как-то тут пока не видно одиноких путников, желающих помочь заблудившейся девушке.

Неожиданно мне в ноги упёрся мокрый нос. Я подумала, что волку стало скучно, и он решил понежиться – я видела, как это делают собаки, – и лишь устало вздохнула. Что ни говори, а шерстка у животного была тепленькой… захотелось прижаться к ней потеснее и погреться. Но волк не собирался нежиться. Сперва мне стало больновато, потом уже совсем неприятно. В конце концов, я не выдержала и отступила на шаг. В этот же момент нос волка снова уперся мне в колени. И снова с такой силой, что я не устояла на ногах.

– Ты что вытворяешь?!

Еще один толчок. Снова делаю шаг в сторону.

А, это он так оригинально меня толкает!

– Да иду я, иду! Хватит, отстань от меня! – грозно зашикала на волка, стараясь руками отвести его морду от своих колен. – Ну всё-всё, иду я, видишь? Вот, теперь отстань от меня.

Не знаю, куда меня вёл волк, но судя по всему, мне выбора – идти или нет – не полагалось. Я обречёно вздыхала и лишь раздражённо закатывала глаза, когда мокрый нос в очередной раз впечатывался мне в ноги, вызывая неприятные ощущения. Это означало, что пора поворачивать. Куда? Куда уткнулся нос волка, туда и поворачивать.

Никогда в жизни я не чувствовала себя более странно. Меня подстрекает животное, а я его слушаюсь. Разве не должно быть наоборот?!

Но все мои сомнения развеялись, когда обнаружилась небольшая тропка. Она была явно натоптанной, значит, люди здесь всё же жили. Я чуть не запрыгала от счастья. Надо же! Мне помог волк. Кому расскажу – не поверят.

Я радостно пошла по этой тропке, и только где-то через четверть часа поняла, что ветки позади меня больше не хрустят. Удивлённо обернулась и поняла, что волка нет. Покрутила головой туда-сюда, но никого не обнаружила.

И как это понимать? Может, он чувствовал вину за то, что из-за него племя уехало без меня, и теперь он так решил искупить свою вину? Нет, Даня, это уже полный бред. Не забывай, ты имеешь дело с животным, а не с человеком. Какое у волка может быть чувство вины, и уж тем более – желание его искупить?

И вообще, странные тут какие-то вещи творятся.

Я пожала плечами и побрела дальше.

Тропка была достаточно длинной. Как обычно, под моими сапогами раздавалось характерное хлюпанье. Но самое странное происходило во мне самой. Зачем-то я каждый раз оборачивалась, посмотреть, не идет ли следом волк? И зачем я это делала? Честно, не знаю. Резко стало грустно и одиноко. Сразу стало слышно, как чмавкает под ногами жижа, как обглоданные ветки цепляются друг за друга, как под порывами на удивление теплого ветра шелестят еще не успевшие прилипнуть к земле осенние листья. В этом и заключалась осень – в неоднозначности. Вроде холодно, а ветер теплый. Вроде грязно и мерзко, а все равно кто-то по-особенному красиво. И воздух вокруг чистый, свежий.

Вот только на душе паршиво.

И вообще всё как-то не так.

Я поправила лямку сумки на своем плече, глубоко вздохнула и приказала себе не расклеиваться. Как бы мне ни хотелось упасть на землю и зарыдать от безысходности, нужно было продолжать путь. Я не могла позволить себе стать слабой и беспомощной. Вот как разберусь со всей этой дребеней, что происходит вокруг, так и поплачу в своё удовольствие. А пока надо держаться.

Подбадривая себя таким образом, я прошла еще пару миль.

А потом остановилась. От удивления. От полного, вводящего в ступор, удивления.