Божества древних славян

Потримпу приписывалось веселое, улыбающееся лицо, зелень на голове; атрибутами его служили: горшок с хлебными зернами и посвященная ему змея, которую кормили молоком и которая помещалась в горшке, покрытом колосьями. Важность этого бога доказывается тем, что вайделот (жрец), когда наступало время приносить Потримпу жертву, предварительно три дня постился, распростертый на голой земле, чтобы быть достойно приготовленным к совершению жертвоприношения. В честь этого бога даже закапались младенцы^[278]. Подтверждением тому, что Потримп был представителем земного плодородия, могут служить как свидетельство Луки Давида, который называет Потримпа богом хлебов (des Getreides Gott), а равно и вообще богом всякого благополучия^[279], так и слова Преториуса (пастора в Небудзене близ Инстербурга, в 1667-1685 г.): «Ныне, – пишет он, – как в Надровии (ще находилось Ромовское святилище), так и в соседней Жмудской земле, сколько мне известно, не почитают более Потримпа (Padrympus), но место его, кажется, занял, кроме Земинелы или Земилукиса (богини или бога земли), – Вайсгаутис, т.е. бог плодородия, которого одинаково почитают и мужчины и женщины, в честь которого убивают барашка или петуха и совершают еще некоторые другие церемонии»^[280].

Из трех богов ромовских Перкун (Перкунс) есть главное божество в латышской (и собственно литовской) мифологии, и имя его, как мы видели выше, до сих пор живет в песнях, поговорках и заговорах латышей (и латвинов). Поклус, как представитель злого начала, встречается у латышей ныне только в словах «пеклэ» (ад) и «пикис» (нечистая сила, черт)^[281]. О мифологическом значении Потримпа мы находим только намек в остатках латышской старины, именно в одном латышском заговоре против «завистника» встречаем следующее выражение: «Пусть Тримпус (= Потримпус) отвернется от твоих полей, от твоей скотины, от твоих лугов, садов и пастбищ»^[282]. Из этих слов, которые, очевидно, могут быть отнесены только к Потримпу (а никак не к Атримпу – специальному представителю моря) видно, что у латышей, как у пруссов, Потримп имел значение бога плодородия.

Из обширного списка богов литовских народов, упоминаемых летописцами, прежде всего выделяются, как наиболее важные, именно те из богов, которые призывались народом во время главнейших праздников: весеннего, отправлявшегося в марте или апреле, и жатвенного – в августе. В обоих случаях народ молился преимущественно четырем богам, а именно, кроме Перкуна, небесного бога, главного представителя Ромовского святилища, еще Свайкстиксу, богу солнечного света, Пергрубию, богу растительности и именно весеннего плодородия, и Пильвиту, богу, даровавшему богатство и наполнявшему гумна. Перкун, Пергрубий и Пильвит почитались не только пруссами, но и литвой, жмудью и латышами. Свайкстикс у пруссов очевидно соответствовал «солнышку-божей дочке» или «матушке-солнцу» (Saulyte, Saulematula), других соплеменных пруссам народов. К числу наиболее почитавшихся литовскими народами богов принадлежали еще: бог или богиня земли – Земинела или Земилукис пруссов, Земина и Земенник литвы и жмуди, Земме латышей (ср. выше: Земня, богиня земли у поляков, по Прокошу) и некоторые другие божества меньшей важности, о которых отчасти будет речь впоследствии, при рассматривании соответствующих богов славянских. Главнейшими божествами были, следовательно, боги неба, солнца и небесной влаги, боги весеннего и земного плодородия вообще, бог богатства и божества земли. Важную роль играли еще божества лесные, полевые, подорожные, также домовые божества, жившие под очагом или вообще над избою, покровительствовавшие дому и двору, а равно и всяким домашним занятиям. В ближайшей связи с домовыми божествами находится огонь (очага, овина), высоко почитавшийся народами литовского племени, или под собственным его именем, или под названиями: Gabie (бог огня), Polengabie (божество огня очага); Matergabie (мать огня) – у жмуди, Gabjangia (бог овинного и рижного огня) – у пруссов^[283].