Божественные соперники

– Нет, только самое необходимое. Все остальное оставьте.

– Жителей эвакуируют на грузовиках? – спросила Айрис.

– Да, – ответила Киган, глядя прямо перед собой, пока они продолжали пробираться по заполненным толпами людей улицам. – Их отвезут в ближайший город к востоку отсюда. Но я попрошу жителей, которые хотят сражаться и защищать город, остаться и помогать. Надеюсь, здесь найдутся добровольцы.

Айрис сглотнула. Во рту пересохло, пульс тяжело бился в горле. Она хотела остаться и помогать, но знала, что им с Романом нужно эвакуироваться.

– Я так и не узнала твоего имени, – Киган коротко посмотрела на девушку.

– Айрис Уинноу.

Киган изумленно распахнула глаза и споткнулась о выбившийся из мостовой камень, но быстро взяла себя в руки. Айрис решила, что такая реакция на имя ей просто показалась. Хотя не давал покоя незаданный вопрос…

«Неужели Киган слышала обо мне?»

Наконец впереди показался госпиталь. Киган ускорила шаг и уже почти бежала. Двор был заполнен медсестрами и врачами, которые помогали заносить пациентов в грузовики.

«Что мне делать? Остаться или уезжать?» – беспомощно думала Айрис, а сирена продолжала завывать.

Киган пробилась сквозь поток людей в коридор госпиталя. Айрис тенью следовала за ней. Большинство коек уже опустели, и шаги гулко раздавались под высокими потолками. Солнечный свет лился в окна на истертый пол.

Пахло солью, йодом и разлитым луковым супом. Киган резко остановилась, как будто налетела на стену. Айрис выглянула из-за нее и увидела в нескольких шагах Марисоль. Освещенная солнцем, она наклонилась, чтобы поднять корзину с одеялами. Этти стояла рядом.

Айрис в ожидании затаила дыхание, потому что Киган застыла на месте.

Наконец Марисоль подняла голову, изумленно приоткрыла рот. Корзина выпала из рук. Она взвизгнула и бросилась в объятия Киган, смеясь и плача.

Глядя на них, Айрис заметила, что перед глазами все расплывается. Она вытерла слезы, но сначала поймала взгляд Этти.

«Киган?» – с улыбкой одними губами спросила Этти.

Айрис тоже улыбнулась и кивнула.

И подумала: «Даже если кажется, что мир остановился и вот-вот рухнет, в самый мрачный час, когда воют сирены… радоваться – это не преступление».

* * *

– Я хочу, чтобы ты эвакуировалась, Мари. Поедешь с одним из моих сержантов, о тебе позаботятся.

– Нет. Нет, ни в коем случае!

– Марисоль, дорогая, послушай…

– Нет, Киган. Этот ты меня послушай. Я тебя не оставлю. Я не оставлю наш дом.

Айрис и Этти стояли во дворе госпиталя и смущенно наблюдали, как Марисоль и Киган спорят между поцелуями.

Киган бросила взгляд на Айрис с Этти и показала на них.

– А твои девочки, Мари? Твои корреспонденты?

Марисоль замолчала, ошеломленно глядя на Айрис с Этти.

– Я хочу остаться, – сказала Этти. – Я могу помочь чем смогу.

Айрис колебалась.

– Я тоже хочу остаться, но Китт ранен…

– Ты должна эвакуироваться с ним, – мягко произнесла Марисоль. – Побереги его.

Айрис кивнула, разрываясь на части. Она не хотела бросать Этти и Марисоль. Она хотела остаться и помогать им бороться, защищать этот городок, который стал милым ее сердцу домом. Но и не могла оставить Романа.

Киган нарушила напряженное молчание, обратившись к Марисоль:

– Значит, ты хочешь, чтобы Айрис и ее Китт были в безопасности, а мне в таком желании отказываешь?

– Я стара, Киган, – возразила Марисоль. – А они еще юные.

– Марисоль! – воскликнула Этти. – Тебе всего тридцать три!

Марисоль вздохнула. Повернувшись к Киган, она твердо произнесла:

– Я никуда не поеду. Мои девочки могут поступать, как считают нужным.

– Ладно, – сдалась Киган, потирая лоб. – Я знаю, что спорить с тобой бесполезно.

Марисоль лишь улыбнулась.

– Полагаю, нам с Киттом нужно сесть в один из грузовиков? – спросила Айрис, с трудом выговаривая слова.

Чувствуя себя виноватой, она опустила взгляд на руки, перепачканные огородной грязью и чернилами с печатной ленты.

– Да, – сурово ответила Киган. – Но, прежде чем уедешь, у меня есть для тебя кое-что.

Айрис как завороженная смотрела, как капитан достает из кармана что-то похожее на письмо. Киган протянула ей конверт, и мгновение Айрис только и могла что пялиться на него. Письмо, адресованное ей, помятое на войне.

– Что это? – слабо спросила Айрис, но ее сердце уже знало и колотилось от страха.

Это был ответ, который она ждала. Новости о ее брате.

– Письмо попало в мою почту, – объяснила Киган. – Думаю, потому что адресовано в Авалон-Блафф. Я собиралась отослать его вместе со своим письмом Марисоль, но мы были на марше. Прости, что я не смогла отправить его раньше.

Обескураженная Айрис взяла письмо и уставилась на него, на свое имя, выведенное на конверте темными чернилами. Это был не почерк Фореста, и Айрис вдруг стало нехорошо.

Она отвернулась от подруг, не зная, прочесть в их присутствии или найти уединенное место. Она отошла на несколько шагов, но колени начали подгибаться, поэтому Айрис остановилась. Руки были ледяными, хотя солнце палило так, что приходилось щуриться. Наконец она вскрыла конверт и прочитала: