Божественный лик Византии

Безусловно, на определение содержания статуса Византийской императрицы большое значение оказали III и IV Вселенские Соборы, покончившие с ересью несторианства, уничижавшей и принижавшей подвиг Богородицы. Разумеется, в теократическом обществе это имело прямое отношение к общественному и правовому положению женщины. Когда она считается орудием греха, соблазненной запретным плодом и соблазнительницей Адама, трудно говорить о ее достоинстве. И термин «Христородица», которым «наградил» Пресвятую Марию Деву ересиарх Несторий, Константинопольский патриарх в 428—431 гг., не позволял раскрыть высокое значение Ее духовного подвига. И другое дело, когда вся Церковь поет ЖенщинеБогородице: «Бога человеком невозможно видети, на Негоже не смеют чини Ангельстии взирати; Тобой же, Всечистая, явися человеком Слово Воплощенно, Егоже величающе, с небесными вои Тя ублажаем».

Христос – Царь Царствия Небесного, а Богородица – Царица Небесная. С тех пор Византийская царица приобрела своего высшего покровителя и свой святой образ в лице Девы Марии. Как заповедано Христом и Его апостолами, императрица стала помощницей мужа в его трудах и подвигах. Ни о каких фривольностях со стороны христианских императриц, как правило, Империя уже не слышала. Скромные и благочестивые домохозяйки, воспитатели будущего Римского царя, тонкие интеллектуалки и любящие матери, Византийские василиссы становились эталоном христианской добродетели. Святитель Иоанн Златоуст, Константинопольский патриарх в 398—404 гг., совершенно не расположенный к лести в адрес властей предержащих, яростный обличитель всякой неправды и легких нравов, однажды высказал в адрес императрицы Евдоксии, супруги императора Аркадия (394—408), следующие слова: «Матерь церквей, питательница монахов, покровительница святых, опора бедных». И добавил: «Не из лести царице говорю это, но из уважения к ее благочестию»[1337].

Не случайно шестнадцать императриц и царевен были прославлены Кафолической Церковью как святые подвижницы Православия. Вот их имена: св. Елена, мать св. Константина Великого, св. Феодора, супруга св. Юстиниана Великого, св. Евдокия, жена св. Феодосия II Младшего, св. Пульхерия, жена св. Маркиана (450—457), св. Феодора, жена императора Феофила (829—842), царевна св. Анфуса, дочь императора Константина V Исавра, царевна св. Сосипатра, дочь императора св. Маврикия, императрица св. Ипомония (Елена), жена императора св. Мануила II Палеолога (1391—1425), св. Ариадна, дочь императора св. Льва I Великого (457—474), жена императора Зенона (474—475, 476—491) и императора Анастасия I (491—518), св. Ирина, жена императора Льва IV Хазара (750—780), св. Плакилла, жена императора св. Феодосия I Великого (379—395), св. Маркиана (Лупакия, Евфимия), жена императора Юстина I (518—527), св. Ирина, жена императора Иоанна II Комнина (1118—1143), царевна св. Феврония, дочь императора Ираклия Великого (610—641), св. Феофания, жена императора Льва VI Мудрого, преподобная Мария Монгольская, дочь императора Михаила VIII Палеолога (1261—1282).

Типичный портрет Византийской царицы дает нам императрица Ирина Дука, супруга василевса Алексея I Комнина (1081—1118). Образованная и невероятно благочестивая, хозяйка на своей женской половине и фактически управляющая царским имуществом, она видела свой долг в том, чтобы воспитывать детей и быть помощником мужа. Покровительница искусств, писателей и поэтов, женщина, чья рука не уставала подавать милостыню нуждающимся, выходящая в свет исключительно по заведенному при царском дворе церемониалу, мудрая, скромная и бережливая, терпеливая и отходчивая, она становилась настоящим соратником царственного супруга в дни испытаний. Скромность и домашние заботы не препятствовали, тем не менее, царице активно участвовать в политике, в чем она явно преуспела. В скором времени Ирина начала сопровождать супруга в многочисленных походах, и царь очень дорожил ее вниманием и советами. А под конец жизни Алексея I царица оказывала на него беспрецедентное влияние. Она всюду следовала с мужем и, сохраняя природную сдержанность, быстро разбиралась в хитросплетениях политических комбинаций, неизменно давала царю лучший совет[1338].

Поскольку по мере христианизации Римской империи царский статус все более и более принимал в глазах граждан сакральные черты, отсвет императорского сияния начал падать и на его верную спутницу жизни. Начиная с VI века, появляются групповые портреты царей, среди которых достойное место занимает императрица. Как отмечают исследователи, ее нахождение рядом с венценосным супругом объясняется не расширением юридических прав василиссы, а фактом приобщения ее к святости императора, включая почести, вытекающие из этого[1339].