Божество в камне

– К сожалению, вы не правы. – Мадлен покачала головой. – Ваша дочь имеет прямое отношению к этому ритуалу. Я ведь ещё не сказала, что дочь Марии отдали в семью графа Моро. Девочке дали имя Селеста. Ваша дочь давно была рядом с вами, жила под одной крышей в Лувре и Блуа, а вы даже не догадывались об этом…

Произнеся эти слова, Мадлен шагнула в сторону, чтобы Селеста и Анри смогли встретиться взглядами. В каменном зале повисла тишина.

Забыв, что каждые несколько секунд телу необходимо делать новый вдох, Селеста широко распахнутыми глазами смотрела на короля.

Девушка не верила в то, что всё происходящее вокруг – правда.

Она ещё не смирилась с мыслью о том, что семья Моро была ей не родной. Ещё не отошла от шока, услышав, что она дочь Генриха Валуа. А теперь ей нужно было мириться с новой реальностью. Генрих Наваррский, король Франции, похититель женских сердец и знатный греховодник, был её настоящим отцом. «Это не может быть правдой… невозможно…» – мысленно твердила Селеста.

Анри не сразу заметил, как его бросило в жар от пристального взгляда на мадемуазель Моро. Сегодня он впервые смотрел на неё с таким особым, ни с чем не сравнимым интересом. Он вглядывался в каждую чёрточку её лица, блуждал взглядом по волосам, искал сходства. «А ведь она чем-то неуловимым напоминает мне маму… – заметил король. – Но разве это возможно?»

Выждав время, Мадлен нарушила тишину.

– Это ещё не вся история. Вы, Ваше Величество, ещё не узнали, как подло были обмануты. Будучи беременной, Мария Клевская уже знала: за её ребёнком кто-то охотится. И это действительно было так.

Верные слуги Абраксаса искали дитя, зная, кто его отец. Они хотели убить ребёнка до того, как заключить с вами сделку. Но тогда упустили дитя.

– Извини, Мадлен, но это не может быть правдой, – отмахнулся Анри. – Сделка с Абраксасом была заключена в 1572 году, Селеста же родилась раньше…

– Да, и это доказывает, что Абраксас давно присмотрел вас в качестве своего вместилища. Дело оставалось за малым: сделать так, чтобы вы без лишних вопросов согласились на сделку. Как?

Легко: разжечь в вас месть. Я не могу знать наверняка, в этом суждении я полагаюсь лишь на интуицию, и она подсказывает мне, что вашу мать убила не Екатерина Медичи. Смерть Жанны была подстроена культом, да так, чтобы подозрения пали на королеву Франции. Ведь Абраксасу было необходимо, чтобы вы возжелали уничтожить род Валуа и страстно захотели взойти на престол, надев на себя корону. И их план удался… Было лишь одно «но» – ребёнок.

По какой-то причине Абраксасу было важно, чтобы на момент его слияния с вами у вас не было наследников крови. А потому он приказал искать ребёнка по всей Франции. И его всё-таки нашли, но спустя двадцать лет. Тогда было решено сделать Селесту последней жертвой кровавой жатвы. Довольно символично, ведь убив последнюю жертву, Абраксас не просто получил бы её кровь и время, он обрубил бы связь своего будущего тела с дочерью, тем самым полностью подчинив вас себе. Связь родителя и его дитя сильнее всех, что есть на этом свете. И бог не мог позволить своему вместилищу иметь её. А теперь, зная всю историю, ещё раз взгляните на Селесту. Вы правда готовы принести в жертву богу, что обманул вас, что убил Жанну, свою единственную дочь?

Задавая последний вопрос, Мадлен внезапно заметила, как резко, всего за несколько минут, изменился внешний облик Анри. До этого гордо расправлявший плечи, король сейчас был словно придавлен к земле.

Его плечи поникли, задрожали руки. Сглотнув ком, застрявший в горле, он сделал шаг вперёд, но ноги подвели его. Покачнувшись, Наваррский рухнул на колени перед Селестой.

– Дочь… моя дочь… – не в силах поднять взгляд на девушку, твердил король. – Жертва… мама… – Наваррский будто находился в бреду.

В эти минуты он мысленно шагал по страницам своей памяти, наполненным жаждой мести и стремлением к власти. Столько лет, столько сил, столько времени и жизней было потрачено напрасно!

Глупец!

Вот кем он ощущал себя сейчас: обманутый дурак. Годами он видел своим врагом род Валуа, ненавидел Екатерину и каждого из её сыновей. А настоящий враг всё это время стоял у него за спиной. Опустив голову, Анри тяжело задышал. Мадлен подумала, что сейчас его глаза наполняются слезами, что он тщетно пытается скрыть. Но это было не так. Анри захлестнула невиданная ранее ярость. Сжав кулаки, он со всей силы ударил ими по каменному полу и, зарычав, вскинул голову, одарив оккультистов гневным взглядом.