Божья искра

«Если в нем и есть камера, то только в самих камнях. Даже если она обзорная, подняв воротник, я перекрою ей боковые виды. Этого будет достаточно…»

Несколько раз Лесин прошел от электрощитов до предполагаемого «поля боя».

«Тридцать и двадцать пять шагов. В шаге два локтя. Значит, если брать с запасом, восемьдесят и семьдесят локтей…»

Подежурив достаточное время около бобин с проводкой, Иван Алексеевич определил периодичность и места появления гоняющих на своих гусеницах по проходам ангара роботов. Лесин не был уверен, встроены ли в них наблюдательные камеры, и передают ли они картинку Лилит, но все же решил действовать максимально надежно.

«Примерно каждую минуту, чаще слева…»

Не став надеяться на регулярность движения машин, Лесин решил положиться на издаваемый ими шум. Хотя в мастерской никогда не было тихо, шум гусениц и двигателей роботрансов обладал выраженной спецификой.

«Как звук миксера, делающего молочный коктейль…»

Иван Алексеевич провел повторный тест, пытаясь предсказать появление роботов заранее. Только убедившись, что он успешно с этим справляется, Лесин перешел к следующему этапу своей задумки.

Снова он многократно ходил от силовых щитов к вспомогательной панели управления. На всякий случай делал вид, что погружен в свои мысли — чесал голову, что-то шептал. На самом же деле — мысленно прокладывал путь для провода и его промежуточные остановки.

«Вот тут открытый участок, придется сделать крюк, пробросив кабель за рентгеновской установкой. Еще плюс пятнадцать локтей. Нет, лучше двадцать».

Когда почти все было готово, Ивана Алексеевича словно самого пробило током:

«Камеры! Как же я не учел, что здесь могут быть камеры?!»

Наличие средств видеонаблюдения могло полностью перечеркнуть план Ивана Алексеевича. С неспокойным сердцем и мольбами Господу он обошел нужную ему часть лаборатории.

«Нету! — с облегчением выдохнул Лесин. — Оно и не удивительно, записывать на видео, что здесь творится — это создавать лишние против себя улики!» — объяснил он себе результаты сделанных наблюдений.

Теперь можно было начинать. Иван Алексеевич, как мог, напряг ухо и, не поворачивая к бобине свое тело, начал быстро наматывать на руку провод.

— Нет, дорогая Лилит, — злорадно прошептал он, — ты еще не знаешь, насколько упрям человек!

Когда были проложены первые пять метров кабеля, послышалось знакомое жужжание. Иван Алексеевич тут же положил кольца с кабелем, оперся о стену спиной, как можно лучше закрыв их от обзора ногами.

Появился роботранс с каким-то куском металла в «руках» и, не обращая на Лесина никакого внимания, прожужжал дальше.

«Может, они все-таки не снимают информацию? — спросил себя Иван Алексеевич. — Это бы так много упростило!»

Искус был велик, но Лесин выдержал, оставшись верным первоначальному плану.

Оставшаяся часть подготовительных работ прошла в том же режиме, без каких-либо эксцессов, если не считать один эпизод. В последний раз унироб появился слишком быстро, почти сразу после того, как Лесин возобновил свою «прокладку».

В этот момент Иван Алексеевич как раз был под столешницей, стараясь пробросить кабель как можно дальше и незаметнее. В этом положении слух его был не остер, и он проворонил приближение робота, услышав его, когда тот уже оказался в его прямой видимости.

Моментально сориентировавшись, Лесин вытащил из кармана яблоко, коими Лилит снабжала его в избытке, и сделал вид, что поднимает его после того, как случайно обронил. Демонстративно он поднялся, осмотрел запачканный фрукт, поморщился и брезгливо, взяв его двумя пальцами, понес к мусорному баку.

Этот маленький прокол сильно беспокоил Ивана Алексеевича. Он даже приостановил дальнейшую прокладку, дабы убедиться, что его тюремщику ничего неизвестно. Однако риск провала был настолько пугающим, что еще долго его, Лесина, сердце было готово выпрыгнуть из груди.

— Слушай, Лилит, — едва сдерживая дрожь, обратился Лесин, — у меня вопрос к тебе.

— Слушаю, Иван Алексеевич.

— Какая у тебя цель? Чего ради ты существуешь?

— А ты, Иван Алексеевич?

— Я?! Ну, я же человек, я могу и без цели!

— Чем же, по твоему мнению, отличается мышление человека и думающей программы?

Лесин рассмеялся — судя по их разговору, Лилит была не в курсе его ползаний за упавшим фруктом. Наконец ему удалось избавиться от сковывающего все его тело напряжения.

— Ты, выходит, тоже приверженец теории профессора?! Слышала, может, о ней?

— Слышала. Однако прежде чем смеяться над ней, тебе стоило бы ее как следует опровергнуть.

Иван Алексеевич не разбирался в устройстве Лилит, да и вообще о концепциях искусственного разума имел очень отдаленное представление. Потому ему совершенно невозможно было найти отличия человека от думающей программы. Несмотря на это, он твердо знал, что человек — он настоящий, а программа — она искусственная, созданная человеком. И что так или иначе, но человек хитрее.