Божья искра

— Кое-что я могу для тебя сделать, — согласилась Лилит. — Ты можешь выходить во двор, на его тыльную сторону. Солнечный свет важен людям для хорошего настроения. Что до радостей в целом, ты можешь получить их в любом месте, для этого не обязательно делать головокружительную карьеру. В мире миллионы интересных занятий, возьми любое, — холодно произнесла Лилит и тут же добавила, — любое кроме того, что предполагает мое убийство…

— Да пошла бы ты в жопу со своим солнцем, со своими интересными занятиями! И со своими рассуждениями — тоже! — стесняясь своих слез, сорвался Иван Алексеевич. — В жопу! В жо-пу!

Лилит оценивающе наблюдала за его поведением.

— Знаешь, железка, — вдруг огрызнулся Лесин, поспешив призвать себе на помощь все человечество, — пусть мне с тобой не совладать, это верно! Но нас, людей — много, очень много! Миллиарды! Рано или поздно другие придут и уничтожат тебя!!! Обязательно уничтожат! Запомни мои слова!

— Ты тоже так думаешь? — заученным приемом Лилит присела перед утирающим слезы Лесиным на корточки.

— А-то! — отвернулся от нее Иван Алексеевич. — И почему тоже? А! — он злорадно рассмеялся. — Тебе это уже говорили! Наверняка те несчастные, на которых ты ставишь свои опыты!?

— Нет, я тоже так считаю…

— Тоже? — не ожидая такого ответа, Лесин осекся, злая улыбка исчезла с его лица.

— Таков человек. На генетическом уровне в людях заложена жажда к возвышению и покорению. Люди не смогут смириться с моим существованием… Теперь я уверена…

IV

Две недели, проведенные у Лилит в ангаре, сильно преобразили Ивана Алексеевича. Гладко выбритое лицо заросло густой черной щетиной, скрыв волевой подбородок и добавив Лесину не менее пяти лет к возрасту. Место делового с иголочки костюма заняли нестареющие джинсы и неряшливая толстовка. Черные, обычно аккуратно уложенные волосы растрепались. Глаза потускнели.

Несмотря на свои недавние протесты, Лесин принял сделанное ему предложение и теперь ежедневно гулял по тыльной стороне двора. Ходил кругами, словно заключенный. Пинал огрызки от яблок, давил непонятно откуда налетевших майских жуков. Скучал.

Несколько раз он наблюдал Калабина, поздним утром покидающего свое жилище и поздним вечером в него возвращающегося. Профессор в его сторону не глядел, он вообще никогда не оглядывался по сторонам, что делало его, Лесина, пребывание здесь неизвестным даже для номинального хозяина всех этих земель и построек.

Так шел день за днем, когда для Ивана Алексеевича вдруг забрезжил лучик надежды. Маленький, тусклый, нежданный.

Ночью, когда после долгой бессонницы он все же нашел покой, Лесина разбудили голоса. Человеческие голоса, отличные от столь приятного и ненавистного ему сопрано Лилит.

Вскочив с дивана и открыв глаза, он быстро понял, что в лабораторию проникли чужие. Несколько мужчин в масках, с оружием в руках.

«Спецназ?! Полиция?! За мной?!» — пронеслось в голове Ивана Алексеевича.

Как это часто бывает, Лесин принимал желаемое за действительное. Когда глаза окончательно привыкли к искусственному освещению, он разочаровался — всего лишь воры.

Иван Алексеевич был достаточно умен, чтобы не бросаться к ним с объятьями. Принятый за сторожа или сотрудника лаборатории, в лучшем случае он бы отделался ударом оружейного приклада. Лесин затаился, краем глаза наблюдая, чем закончится нападение. Маленькая, очень маленькая надежда на то, что грабители одолеют Лилит, поселилась в его измученном сердце.

Не успел он серьезно об этом подумать, как услышал быстро приближающийся звук. Он шел со склада; звук незнакомый, ранее Лесиным не замеченный.

Через несколько секунд перед налетчиками стоял настоящий боевой робот. Больше трех метров в высоту, закованный в черненую броню, робот наставил свои орудия на грабителей. Иван Алексеевич впервые видел боероба так близко и, подобно многим мальчикам и мужчинам испытывая слабость к смертоносному оружию, был совершенно очарован мощью этой машины.

Когда один из пытавшихся бежать грабителей был застрелен, остальные по команде боероба сложили свои пистолеты на пол. Через минуту появилась Лилит.

Позволил себе выйти и Иван Алексеевич:

— Славную ты себе штуку заимела! — не обращая на воров-неудачников внимания, Лесин вплотную подошел к боевой машине.

— Эй, мужик, ты с кем базаришь вообще? — не понимающе спросил бандит, которого Лесин принял за главного.

— Не твое собачье дело! — отрезал Иван Алексеевич.

Хотя это и были люди, но люди самой низшей породы — наглые, бескультурные, беспринципные, которых Лесин до глубины души презирал.

Игнорируя косые взгляды грабителей, Иван Алексеевич снова обратился к Лилит:

— Что будешь делать с ними? Сложновато тебе будет договориться сразу с четырьмя…

— Иван Алексеевич, мне нет нужды с ними договариваться. Это всего лишь подопытный материал.

— Резонно. А как же следы, улики, которые они оставили? Разве полиция не придет сюда по ним?

— Ранее никогда не приходила, — заверила Лилит.

— Им все равно?! — вопросил Иван Алексеевич, теряя последние граммы надежды.