Божий дар

Благочестивым посетителям она всегда советовала побывать в Дивеевском и Саровском монастырях, считая их местами сугубого присутствия благодати Божией. И очень радовалась, когда эти советы исполнялись.

– Как-то я принесла Матреше камень из Канавки Дивеевской обители, – рассказывала одна из почитательниц Матреши. – Она с благоговением взяла его, положила себе на грудь и сказала, что такой радости ни разу не испытывала.

– В другой раз, – продолжала та же женщина, – получив травку Царицы Небесной и несколько святынь от Гроба Господня, я отправилась в путь, чтобы передать их Матреше. Когда я пришла к ней, она преисполнилась необыкновенной радости: «Уж я так тебя ждала, что все мои посетители удивлялись, что я так тебя жду». – «Матреша, это святыни из святого града Иерусалима». – «Вот я их-то и ждала, а ты думала, я тебя ждала – нет, я их ждала и ждала».

Она с душевным трепетом взяла святыни; казалось, она духом перенеслась в Иерусалим, ко Гробу Господню.

«Она великая!»

Анемнясевская затворница глубоко чтила протоиерея Иоанна Ардатовского, известного своим благочестием и подвижнической жизнью. Своим почитателям она говорила: «Он хороший, очень хороший!»

И благословляла идти к нему.

– Когда я пришла к отцу Иоанну, то показала ему фотокарточку Матреши, – говорила одна женщина. – Батюшка взял ее обеими руками, поднял над головой и воскликнул: «Она великая! Великая!»

В это время в комнату вошла монахиня и попросила показать фото. Отец Иоанн сказал: «Перекрестись и поцелуй». Та так и сделала.

Святая Матрона весьма почитала блаженную Марию Ивановну Дивеевскую, которая отошла ко Господу 25 августа 1931 года. Мария Ивановна, в свою очередь, знала и любила Матрешу. Между ними установилось тесное духовное общение, причем дальность расстояния не играла никакой роли.

– Матреша всегда с радостью благословляла меня на путешествие в Саров и Дивеево, – рассказывала одна из ее почитательниц. – И говорила: «Обязательно побывай у Марии Ивановны». Я с удовольствием выполняла ее просьбу. Мария Ивановна говорила: «Ведь мы с Матрешей каждый день вместе трапезуем». А в другой раз сказала совсем особенные слова: «Ныне Матрешу сам архимандрит в церковь приносил. Она была у нас у обедни».

В годовщину смерти Марии Ивановны, 25 августа 1932 года, Матреша послала меня на ее могилку. Я принесла с могилки цветочек. Она положила его в чайник и пила воду из этого чайника как благодатную.

Всем своим посетителям Матреша советовала обязательно ходить в церковь. «В церкви молитва с тремя поклонами ценнее, чем дома в триста. Тот, кто ленится ходить в церковь молиться, дрянь; он хватится потом, да будет поздно. Ведь неизвестно, когда Страшный Суд, а нас, нерадивых рабов, не добудишься – страшная труба только разбудит».

Монахиня Касимовского женского монастыря Агнесса, много раз посещавшая Матрешу, однажды услышала от нее вопрос:

– Агнесса, сколько у тебя икон в келии?

– Очень много, – ответила она, – хорошие иконы.

– Да какие же они?

– Я не могу тебе, Матреша, все назвать – их много.

Матреша очень запечалилась и заохала, услышав ответ монахини, и перестала с ней говорить. На обратном пути Агнесса спросила свою спутницу:

– Скажи мне, почему Матреша так опечалилась?

Спутница ответила:

– Как же Матреше не печалиться: ты монахиня, а не знаешь, какие у тебя иконы. Ты должна каждый день прославлять святых, изображенных на этих иконах, а ты даже не знаешь их.

В 1930 году врач Сергей Алексеевич Никитин был репрессирован как «враг народа» и сослан на длительный срок в лагерь строгого режима. «Живым мне отсюда не выйти», – подумал Никитин.

– Обратись за помощью к Матреше, – посоветовала ему медсестра.

– А кто она такая?

– Блаженная.

– А где живет?

– В Рязанской области.

– Нас разделяют несколько тысяч километров. Как же она меня услышит?

– А ты попробуй.

Никитин был неверующий, но все же (другого выхода не было) попросил Матрешу о помощи. Прошло три года. Однажды (это было в конце июля) его вызвал начальник лагеря.

– Что-то ты засиделся у нас, – сказал он, увидев входящего врача. – Собирай манатки и выходи на свободу.

Никитин не поверил своим ушам.

– Вы, наверно, что-то перепутали, товарищ начальник, – сказал он. – Мне еще сидеть да сидеть.

– Нет, я еще ни разу не ошибался; теперь тебе придется ходить да ходить.

Никитин понял, что его освободила Матреша.

Он приехал в деревню Анемнясево, чтобы поблагодарить ее за чудо, которое она совершила своими молитвами. Войдя в дом Матреши, он в страхе остановился.

– Здравствуй, Сереженька, – сказала угодница Божия.

«Откуда она знает мое имя?» – Ну, рассказывай, как живешь.

– Да как живу? Хорошо живу. Главное, что на свободе.

– Нет, не это главное.

– А что?

– Ты скоро станешь архиереем.

Никитин остолбенел.

– Кем? Я не понял.

– Ар-хи-е-ре-ем, – по слогам повторила Матреша.

– Да как-то не верится.

– Начальнику лагеря ты тоже сначала не поверил.

Прошло некоторое время, и Сергей Алексеевич Никитин действительно стал епископом.

Исцеления