Брачная афера Ривотта Мадсона

заехал к Флоксу и подписал все нужные бумаги. Ни о чем не волнуйся, Оливсур заверил меня, что этого достаточно и на слушанье просто подтвердят действительность нашего брака. Приеду сразу, как позволят обстоятельства, не хочу покидать тебя даже на миг.

Если потребуется помощь, смело обращайся к Алдро или Дарлиту. Они славные ребята, хоть и озорники. Береги себя! Тебе понадобится много сил, чтобы встретить меня так, как хочу.

Твой Отто».

Гортензия усмехнулась и покачала головой. Никогда не думала, что Ривотт может быть таким заботливым: в юности он только подначивал, подтрунивал и издевательски шутил.

В коридоре послышался шум, и Теззи поспешила встретить визитеров. Никого не ждала, но не оставлять же их на Фукси, в конце концов. Отправит гостей обратно сама. На пороге стоял Хатиор. Он довольно улыбался и опять походил на чайник.

— Я с новостями, — возвестил он бодро, и Гортензия поняла: придется позвать дознавателя к столу. Прикинула время. Успеет и поболтать, и в торговую палату, а вот дела придется отложить на потом.

— Пойдемте угощу вас чаем, — позвала она с улыбкой, и Хатиор согласно закивал.

Теззи усадила гостя и налила в чашку горячего напитка.

— Ривотт поехал к родителям, — пояснила в ответ на немой вопрос. — Матери нездоровится.

— Надеюсь, все закончится благополучно, — кивнул Хатиор и потянулся к ореховому печенью. — Я принес господину Мадсону бумагу, по которой он может забрать деньги. Те, что заплатили за ваше освобождение.

— Оставьте мне, я передам, — улыбнулась Гортензия и тоже взяла печенье. Откусила и прикрыла глаза. Фукси знала, как угодить хозяйке: нежное сладкое угощенье так и таяло на языке, оставляя чудесное ореховое послевкусие. — Есть еще какие-нибудь новости? — поинтересовалась благодушно.

— И да, и нет, — вздохнул дознаватель и отпил из чашки. — Вчера Патрак снова наведался к ветеринарам. Терзал взрослую самку. Сам. Не знаю, нашел вам замену или драконицу опоили, но список добытого мои ребята уже отправили зельеварам. Как знать, может, те сдвинутся с мертвой точки.

— С каждым днем я все меньше верю в их возможности…

— Вы строги. То, что они проворачивают, — не одного дня дело.

— Воля ваша, Хатиор, но по мне от Астельбана никакого проку. Но я помню о нашей договоренности. Еще два раза я с Белдоном съезжу. Но не больше.

— Мы с Астельбаном бесконечно благодарны вам за помощь, — подытожил дознаватель, прихватывая еще одно печенье. — Даже вдвойне. Мы прекрасно понимаем, что ваш муж не одобряет этих походов.

У Теззи кусок застыл в горле, и сердце сжалось будто в тревоге. Хатиор сказал «ваш муж» таким тоном, словно Ривотт и впрямь ее. Грустно усмехнулась. Не будет вносить ясность, насладится хотя бы иллюзией счастливого замужества.

— Еще хотел попросить вас об одолжении, — протянул Хатиор вкрадчиво, и Теззи поняла, что он наконец-то приступил к той части разговора, ради которой пришел. — Сегодня утром вдовца Сиринги Коман нашли мертвым у себя в спальне. Судя по виду трупа, его мучили всю ночь и к утру просто дали, наконец, умереть. Мы подозреваем в убийстве любовника Сиринги, господина Фисокарпуса. Насколько знаю, вы знакомы…

— И что с того? — насторожилась Гортензия, прикидывая, не обвинят ли ее в очередном преступлении.

— Ничего. — Хатиор залпом допил чай. — Просто если он появится у вас, дайте нам знать. Этот человек может быть опасен и для вас тоже.

— Вряд ли, — отмахнулась Гортензия. — Я и с ним, и с Сирингой превосходно ладила. Но если появится, всенепременно сообщу.

— Вы очень нас обяжете, — широко улыбнулся дознаватель, встал из-за стола и направился к выходу. — Спасибо за угощение.

— А вам за приятную компанию, — Теззи поспешила проводить гостя.

Закрыла за Хатиором дверь и застыла у порога. Вряд ли Сирингин Зайчик сунется к ней. А если и сунется, она лишь поинтересуется, чем помочь. Господин Коман мало того что терзал жену изменами, побоями и угрозами разорить ее отца, так еще и напрочь отказывался разводиться, когда сама Сиринга смирилась с потерей брака. Он заслужил мерзкой смерти. И если с ним разделался Зайчик, того можно только поблагодарить.

Глава девятнадцатая

Ривотт прибыл в родительский городской дворец на шестой день ближе к ужину. Дорога измотала страшно, но еще больше задергало беспокойство: и за приболевшую матушку, и за оставленную без присмотра супругу. Укорял себя за неумение быть в двух местах одновременно и переживал еще сильнее, понимая, что большого проку с него не будет нигде.

Задержали на входе во дворец: молодые гвардейцы не верили ни документам, ни перстню, ни внешнему виду, ни фамильной татуировке. Пришлось строгим голосом затребовать командира. К счастью, тот знал Ривотта еще ребенком и пустил молодого князя без промедления, напомнив напоследок, что в это время во дворце как раз ужин и вся семья наверняка в парадной столовой.