— Если останетесь, приезжайте к нам на бал цветов, — подхватила Грудастая, томно вздохнула и продолжила с придыханием: — Отец готовит что-то грандиозное!
— Всенепременно, — улыбнулся Ривотт, мечтая вернуться к еде и мысленно хохоча над мыслью, что грудь у девицы наверняка мягкая, как свежий хлеб, а сама она лет через пять будет напоминать пышную булочку. — Спасибо за приглашение.
— Общество соскучилось без наследника Мадсонов, — заметила Глазастая, смущенно улыбаясь и демонстрируя игривые ямочки на щеках. Вероятно, ее воспитывали лучше других, но остаться в стороне от разговора она не смогла.
— Как бы меня не стало слишком много, — усмехнулся Ривотт, поймал взгляд матери и красноречиво взялся за вилку.
Княгиня улыбнулась, подала знак слуге, и почти сразу принесли новую порцию сладостей. Занять девицам рты не только разговором. Ривотт наконец-то вернулся к мясу. Сомнения исчезли, и отчего-то осталась лишь досада. Не думал, что отец сможет поступить с ним так.
Повинуясь скорее давней привычке, чем желанию, наследник Мадсонов тайком разглядывал предложенных невест. Отец постарался на славу: девушки производили приятное впечатление, вот только не шли ни в какое сравнение с Теззи. Ривотт еще напомнил себе, что Гортензия его любовница, к ней больше нежности, и оттого все другие блекнут в сравнении, но это не помогло. Супруга заполнила все мысли, мешая рассматривать предложенных кандидаток.
Он еще поддерживал светскую беседу, утолял голод и утопал в очаровании знакомых с детства стен, но душой был рядом со своей Теззи. Гулял по набережной и соревновался, кто заработает больше неказистых игрушек.
Наконец ужин подошел к концу, и гости, вспомнив о такте, отправились прогуляться в сад. Оставили Ривотта наедине с родителями. Наследник Мадсонов вздохнул и приготовился к серьезному разговору.
Пересел ближе к отцу, на стул прямо напротив матери, и выжидающе посмотрел на родителя. В конце концов, в прошлую их встречу князь велел никогда больше не переступать порог отчего дома, а сегодня отпрыска явно ждали: и комната убрана, и костюм отутюжен, и слуга наготове. Придется выслушать условия прощения. И подумать, стоит ли их принимать.
— Пора взрослеть, сын, — привычно назидательно начал князь, прошивая наследника строгим взглядом. — Надо заканчивать рисковать головой на дракодроме, жить с опасной женщиной, ходить по борделям и водиться с сомнительными мужчинами. Надо учиться править. Поверь, у нас здесь приключений тоже в достатке. Не скучно.
Ривотт усмехнулся. Знал: отец в курсе его дел, но не думал, что тот воспринимает жизнь сына как авантюру.
— Я готов, — улыбнулся он. Врать не было смысла. — Скучаю по вам. По дому, по привычному укладу. И непременно вернусь через полгода. Пожалуйста, больше не нужно никаких уловок и обмана. Я так волновался за маму, чуть с ума не сошел.
— А мы волнуемся за тебя, — перебила его княгиня. Наклонилась и заглянула в глаза. — Я со страхом читаю газеты, боюсь увидеть заметку о несчастном случае или каком-нибудь происшествии. Возвращайся! Поиграли и будет.
— Мне надо помочь Теззи, — Ривотт тяжело проглотил слюну, раздумывая, рассказывать ли родителям правду насчет жены или нет. — До дня рождения ей нужен муж, и я обещал побыть им.
— Вздор! — отмахнулся князь. — Просто эта девица тебе нравится, вот ты и ищешь повод ночевать в ее спальне. Надо разорвать эту низкую связь. Понимаю, ты молод, горяч, тебе нужна женщина. Но не такая, как Гортензия Патрак! Возможно, она хороша в постели, но этого недостаточно для оправдания…
— Отец! Прекрати! Ей просто нужна помощь.
— И оттого она чуть ли не выпрыгивает из платья, когда рядом с тобой! — сально ухмыльнулся князь, и Ривотт сжал кулаки: терпеть не мог напраслины. Они с Теззи никогда не позволяли себе лишнего на людях, всегда вели себя прилично.
— Послушай, Вотти, — мягко заговорила мать, и отпрыск понял, что родители собрались наступать единым фронтом. — Господин Патрак написал, что, будучи в браке, она два раза покушалась на жизнь своего супруга. К тому же за семь лет супружества у них так и не случилось детей. Понятно, что ты увлекся, но мы найдем достойную замену. Поверь…
— Так вы затеяли этот спектакль из-за письма Патрака? — прищурился Ривотт. — Какому-то проходимцу верите больше, чем мне? Ну знаете ли… Даже думать не хочу, что за мерзости он там написал.
— Он написал, что ты влюбился в порочную женщину. Бесплодную убийцу и охотницу за деньгами, — поведал князь. — Мы думаем, это достаточный повод для тревоги.
— Она не пара тебе, сын, — в голосе княгини скользнули ледяные нотки. — Приглядись к нашим гостьям, может, кто-то окажется не хуже. Если никто не понравится, мы с папой поищем других.
Ривотт покачал головой и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться.
— Я по-вашему как телок, которого поманили в кроватку, и он потерял разум… Пусть так. Невест желаю прежде опробовать в постели. Может, какая-то проявит себя настолько ретиво, что я не захочу уезжать…
— Ривотт! — нахмурилась мать. — Так не подобает.