Брачная ночь с горцем

Но и в ванне Сэм отказывалась расслабиться. Явно не хотела, чтобы он к ней прикасался. Поспешно разделась сама и плюхнулась в воду, сжавшись в комочек и прижав колени к груди.

Однако от Гэвина не ускользнуло, что, пока он раздевался, она не сводила с него глаз.

Он скользнул в ванну напротив жены и притянул ее к себе. Физическая близость подействовала как обычно – Сэм расслабилась и прильнула к нему. Он вымыл ее и теперь, когда она отвечала той же любезностью, все труднее было помнить о том, что он собирался с ней поговорить. Однако обычного жара ее желания он не ощущал – и понимал, что тащить ее в постель сейчас не стоило.

– Ты… Бонни… Тебя что-то беспокоит? – решился он наконец спросить.

Она замерла с мылом в руке. Гэвин не осмеливался пошевелиться, боясь спугнуть ее доверие.

– Нет, ничего, – ответила она и продолжила свое дело.

– Знаю по опыту: если девушка отвечает «ничего», то значит, определенно что-то есть.

– Твой обширный опыт общения с женщинами мне известен, – отрезала Сэм. – Но когда я говорю «ничего», это и значит «ничего».

– Вот теперь я окончательно уверился: что-то все-таки есть, – прошептал он ей на ухо и лизнул нежную раковину, надеясь этим хоть немного ее обезоружить.

Тут она вздохнула и пробормотала:

– Ладно, хорошо. Кое-что действительно есть, но я сейчас не готова это обсуждать. Такой ответ устраивает?

Гэвину вдруг вспомнились его собственные суровые слова, сказанные в день свадьбы. Самым непреклонным тоном он заявил, что некоторые вопросы – в том числе связанные с его семьей – он обсуждать не будет. Никогда. Может, это ее и тревожило?

– Хочешь поделиться секретами, бонни? – спросил он, обнимая ее и снова привлекая к себе.

На миг она задумалась, затем с тяжелым вздохом покачала головой.

– Нет. Наверное, лучше нам обоим пока оставить свои секреты при себе.

«Странный ответ», – подумал Гэвин. И, тяжко вздохнув, приготовился к тому, на что не решался уже больше десятилетия.

«Надо довериться, да-да, довериться», – твердо решил он.

– Я как-то сказал тебе, что не буду говорить о своих шрамах, об отце, о брате и о Колин, но… Знаешь, я был не прав. Такие вещи нельзя скрывать вечно.

Сэм пожала плечами.

– Но мы ведь едва знали… едва знаем друг друга. Ты имеешь полное право хранить в тайне свое прошлое, а я…

– Но как узнать друг друга, если не рассказывать о себе? – перебил Гэвин. – Милая, если у тебя есть ко мне вопросы – спрашивай. Обещаю ответить честно. На все.

Какое-то время оба молчали. Наконец Саманта тихо проговорила:

– Некоторое время назад я слышала…

– Наверняка ты обо мне слышала немало! – снова перебил Гэвин. – Что ж, слухи о моей неутолимости в постели я подтвердил. А теперь о чем речь? Что-то похуже?

– Да, но… не про тебя. Не совсем про тебя. Я слышала, что… что Лиам убил вашего общего отца. Ты в это веришь?

Ясно. Семейная тайна, которая ни для кого уже не тайна. Гэвин снова вздохнул. Что ж, настала пора ей узнать, что значит быть связанной кровными узами с Хеймишем Маккензи.

– Не верю, а знаю точно, – заявил Гэвин. – Да и все вокруг знают.

Не было необходимости спрашивать, откуда ей это известно. Упорные слухи об этом ходили по округе с того самого времени, когда Лиам вышел в отставку, вернулся домой, нашел себе жену и лишился отца.

– За это ты и ненавидишь своего брата? – В голосе жены не было ни удивления, ни осуждения – только осторожное любопытство.

– И за это тоже. Я хотел сделать это сам. Лиам лишил меня возмездия – как и многого другого.

– Поэтому ты… завел роман с его женой?

– Нет. С Колин я был несмотря на брата, а не из-за него.

– Ты… любил ее?

Гэвин молчал. И действительно, как ответить? Не ранит ли ее правда? И тут он с удивлением понял, что если вдруг услышит, что Сэм когда-то любила другого мужчину… Странная боль кольнула его в грудь, а вслед за ней пришел опаляющий жар ревности.

– Да. – Он сдержал слово – ответил честно. Однако почувствовал необходимость объясниться, рассказать ей то, о чем никому и никогда еще не рассказывал. – Видишь ли, до того, как отец подписал брачный контракт между ней и Лиамом, мы с ней были парой. Возможно, Хеймиш для того это и сделал – чтобы отнять ее у меня.

– Лиам об этом знал?

– Он уверяет, что нет.

Гэвин задумался – ему вспомнилась страшная ночь той свадьбы. На праздник он не пришел, но видел вдали пылающие огни Рейвенкрофта, и еще долго после того, как они погасли, лежал в темноте без сна, мучимый мыслями о том, что его возлюбленная сейчас с братом.

– Ты ему не веришь? – тихо спросила Саманта.

– Нет, пожалуй, верю, – не сразу ответил Гэвин. – Едва ли он согласился бы на ней жениться и завести двоих детей, если бы знал то же, что знал я.

– Что ты имеешь в виду?

– Родные Колин считали ее одержимой. В каком-то смысле так оно и было. У всех у нас – свои демоны, но ее демон имел имя и облик. Безумие. Иногда она слышала голоса, порой ею овладевали странные навязчивые идеи. Когда становилось совсем худо, она могла убеждать себя в самых странных вещах – например, что ее горничная шпионка или что кухарка хочет ее отравить.

– Какой ужас!