Брачный вопрос ребром

Я давно заметила, что люди в форменной одежде и с инструментом в руках не воспринимаются окружающими как личности. Вооруженная шваброй поломойка в халате, медсестра со шприцем наперевес и поигрывающий разводным ключом сантехник в комбинезоне врезаются в память только зрителям немецкого порно. В реальности на разносчика пиццы никто не обращает внимания – в лучшем случае внимание фокусируется на коробке с ароматным пирогом.

Именно коробку, а не меня провожали заинтересованными взглядами мои коллеги, не убежавшие на обед. У нас в офисе это норма суровой жизни: редакционные дедлайны вечно рвут распорядок трудового дня в неровные клочья, так что даже в перерыв часть сотрудников остается на месте.

Я неторопливо шествовала по коридору и заглядывала во все двери, забрасывая внутрь каждого помещения вопрос-гранату:

– Пиццу заказывали?

Из-за шепелявости, которой наградила меня гениальная гримерша Маня, получалось «Пишшу жакажывали?» – данная формулировка требовала дополнительного времени на осмысление вопроса. Поэтому ответ я получала с задержкой, за время которой успевала осмотреть очередной кабинет и уловить пару-тройку фраз. С моим-то опытом жизни и выживания в этом коллективе даже по обрывкам случайных речей можно составить представление о текущей ситуации.

Таким образом я узнала, что Катя из приемной увольняется по собственному желанию, Анна Васильевна из бухгалтерии лично готовит внука-девятиклассника к экзамену по математике и имеет ряд обоснованных претензий к Министерству образования, сисадмин Вася успешно вложил тринадцатую зарплату в биткоины, а у Верочки с радио и водителя Жоры служебный роман – последнее знание мне было явлено зримо: я застала парочку страстно целующейся в принтерной.

А на вопрос про пиццу, кстати, в половине случаев ответ был положительный – ее хотели все, но я никому не отдала коробку, особо настойчивым зачитывая с бумажки имя воображаемого заказчика: Анжела Аракелова.

Сглатывая голодную слюну, пиццелюбы отступали. Покуситься на Анжелкин заказ никто не рискнул – Аракелова не зря у нас носит гордое звание гламурной стервы. Съешь ее пиццу – она тебе мозг сожрет!

Открыв дверь в родную редакцию, я гордо вопросила с порога:

– Анжела?

– А похож? – умеренно удивился Саня Веселкин, отведя затуманенный взгляд от монитора.

Руки от клавиатуры он не убрал, продолжая в диком темпе набивать какой-то экспрессивный текст – вряд ли статью, скорее пост в соцсети. Статьи свои Саня пишет обстоятельно, без спешки.

– Не-не-не. – Я помотала головой, отрицая сходство Сани с Анжелкой.

Хотя какое-то – базовое – все-таки было: две руки, две ноги, одна отнюдь не светлая голова…

– Мне Анжела нужна, – сказала я, и Саня перестал стучать.

Глубокая задумчивость из его взора не исчезла, но глаза несколько сузились, фокусируя взгляд на мне. Стажер Катюша с приклеенной к уху трубкой единственного в кабинете стационарного телефона тоже внимательно посмотрела на меня.

– Идиотка, выбирай слова с шипящими, иначе тебя узнают по голосу! – прикрикнул на меня здравый смысл.

– Пишшу жакажывали? – быстро исправилась я.

– Пищу? Я бы не отказался от пищи! – донеслось из угла.

Услышав знакомый ненавистный голос, я вздрогнула, повернула голову и сквозь завесу чужих волос искоса посмотрела на Вадика:

– Анжела?

– Ты че, подруга? – Вадик обиделся. – Это же женское имя!

– Ребята, отстаньте от девочки, не видите разве – она аутист, – вступилась за меня пожилая редакторша финансовой газеты Любовь Сергеевна. – Я слышала, городской центр занятости обязал предприятия предоставлять вакансии для таких людей, они чрезвычайно трудолюбивы и добросовестны…

– Анжела! – требовательно повторила я, поддерживая репутацию чрезвычайно добросовестного работника-аутиста.

Благо совсем недавно наблюдала одного такого.

– Анжела вышла! Будет после перерыва! – Вадик зачем-то повысил голос, как будто предполагая, что так мне будет понятнее. – Давай сюда пиццу, мы ей отдадим!

– Не-не-не! – Я убрала коробку за спину. – Жакаж под рошпишь!

– А еще они упертые, как бараны! – несправедливо заклеймил всех трудящихся аутистов в моем лице гадкий Вадик. – Господи, что за день такой неудачный! Телефон заблокирован, денег на пополнение счета нет, в долг никто не дает, и еще чокнутые в офис потянулись!

– Не слушай его, детка, сядь вот сюда, на свободное место. – Добрая Любовь Сергеевна указала на мой собственный рабочий стол. – Подожди немного, придет Анжела – распишется в получении заказа. А тебе, Антипов, надо забыть про пиццу, пора худеть!

– Кому худеть?! Мне худеть?! Зачем мне худеть?! – с полоборота завелся Вадик, хватаясь за грудь, словно слова Любови Сергеевны поразили его в самое сердце.

На самом деле, я думаю, он на ощупь оценил толщину слоя нагрудного сала.

– Ну как зачем тебе худеть? – охотно ковырнул чужую свежую рану Саня Веселкин. – Чтобы девушки любили! Тебя же никто не любит, одна Люся такая дура была, да и та сплыла.

– Чего это Люся дура? Люся не дура, – вступилась за меня замечательная женщина Любовь Сергеевна, и я с трудом удержалась, чтобы не отвесить ей признательный поклон.