Брайтон-Бич опера

— Тут одна большая загадка есть, — говорит Илья. — Христианство сегодня, конечно, уже не то, что прежде. Особенно на Западе. Ho тем не менес сотии миллионов людей называют себя христианами, хотя бы раз в жизни читали Евангелие и верят, пусть с существенными отклонениями от первоначальной доктрины, но всё же верят, что Христос есть Сын Божий. Как же, спрашивается, они смогут принять антихриста и поклониться ему? Среди них ведь немало и фундаменталистов так называемых, которые постоянно эсхатологическими вопросами занимаются. Эти люди всю свою жизнь живут в ожидании Армагеддона и Второго пришествия. Как же они антихристу подчинятся?

— Ну, значит, не подчинятся, — говорит Алик.

— Нет, — говорит Илья, — во всех книгах написано, что почти всё подчинятся. В Евангелии сказано: «Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на Земле?» Из этого вопроса уже прямо следует, что не найдет. Что к моменту Второго пришествия истинно верующих почти что и не останется, все почти антихристу поклонятся. Исключения будут, конечно, но не сотни же миллионов. И раз уж мы эту версию рассматривать взялись, то давайте последовательными будем.

— Давайте, — говорю я.

— Так вот, — говорит Илья. — Есть только один вариант, при котором сотни миллионов людей, которые о приходе антихриста и о природе его предупреждены, тем не менее согласятся на его власть. Это только в том случае возможно, если предшествовать всему этому будут такие страшные беды и несчастья, что приход этот покажется им всем величайшим благом и избавленисм. То есть: сначала жизнь людей на Земле превратят в ад, а потом явится тот, кто всё наладит и устроит, и тогда измученное человечество встретит егo не со страхом, а с благодарностью. Логично пока?

— Логично, — говорю я.

— Это могут быть техногенные катастрофы, — говорит Илья. — Вот, например, посмотри, что из экологии делают. Полезная вроде наука, а превратили её в инструмент для устрашения человеков. Хотят всех убедить, что никакому правительству, никакому народу в одиночку с дырами озоновыми не справиться. Надо якобы всем вместе объединиться. И тогда придёт тот, кто эти дыры заштопает. Понимаешь?

— Понимаю, — говорю я, но, наверное, как-то не очень уверенно.

— A ещё лучше война, — говорит Илья. — Желательно мировая. Желательно термоядерная. Желательно с такими жертвами и разрушениями, чтобы ни у кого не могло возникнуть сомнений в том, что остановивший эту бойню и есть истинный спаситель мира. В самом прямом и буквальном смысле слова.

— Ну, так это когда ещё будет? — говорит Алик. — Если будет вообще.

— Да, сроков никто не знает, — говорит Илья. — Это и в Евангелии чёрным по белому написано. Но подготовка идет полным ходом.

— В каком смысле? — говорю я.

— Опять же в самом прямом и буквальном, — говорит Илья. — Из всех пророчеств известно, что антихрист воссядет в восстановленном Иерусалимском храме и именно оттуда будет в течение трёх с половиной лет, до Второго пришествия Христова, управлять миром.

— Hy и что? — говорю я.

— А то, — говорит Илья, — что Храм этот должен быть восстановлеи на том же самом месте, где он когда-то стоял. Его, в точном соответствии с пророчествами Христа, римляне разрушили. И ещё Юлиан Отступник его отстроить пытался, но стены рухнули и похоронили всех рабочих под собой. Не время тогда ещё было, значит.

— А сейчас время? — говорю я.

— Вот этого действительно не знает никто, — говорит Илья. — Но Институт Храма в Иерусалиме уже есть. Там вовсю идут работы над восстановлением одеяний священнослужителей, культовой утвари и посуды. Вы про рыжую корову слышали что-нибудь?

— Нет, — почти хором говорим мы с Аликом.

— В девятнадцатой главе Книги Чисел, — несколько лекторским голосом говорит Илья, — написано, что, беседуя с Моисеем и Аароном, Бог сказал: «Скажи сынам Израилевым, пусть приведут тебе рыжую телицу без порока, у которой нет недостатка и на которой не было ярма». Телицу эту надлежало отдать священнику, чтобы тот сжёг её на огне кедрового дерсва с иссопом и нитью из червлёной шерсти, потом смешал пепел телицы с водой и использовал для очищения тех евреев, которые прикасались к мертвому телу или входили в шатер покойника. Не прошедший такой церемонии очищения, говорится в Книге Чисел, «осквернит жилище Господа: истребится человек тот из среды Израиля, ибо он не окроплен очистительною водою».

— Бред какой-то, — говорит Алик. — Мракобесие.

— Для тебя, может быть, и бред, — отвечает Илья. — Но для верующих иудаистов это основа основ их веры. Без восстановления Храма для них невозможен ни приход мошиаха, ни их собственное спасение. Когда на еврейской свадьбе разбивают бокал, это делается в воспоминание о разрушении Храма. Раввины говорят — и я цитирую крупного израильского авторитета рава Рихмана: «Храм играет настолько важную роль в иудаизме, что можно смело сказать: тот иудаизм, который практикуется сегодня, не имеет никакого отношения к Божественному замыслу о нём. Израильские пророки неоднократно подчёркивали, что Храм — это не просто синагога. Храм — это тот «сосуд, через который Бог являет себя человечеству».