Брайтон-Бич опера

— Сначала вместе с Катькой в «Эдем» поехала, — говорит Надя. — По дороге, в машине, она хоть успокоилась немножко, рассказала мне всё. Вернее, я из неё по кусочкам маленьким вытягивала, но в итоге полная картина получилась. Потом Вадим её в больницу повёз. Они там три с половийой часа в приемном просидели, но это уже вообще отдельная история. Для другого фильма ужасов. В конце концов ей там гипс наложили, а Вадим пока с дежурным полицейским поговорил. Время уже позднее было, и не хотелось на ночь глядя ещё и в полицию ехать, но полицейский этот сказал, что обязательно в тот же день надо протокол составить. Иначе потом вообще никто этим заниматься не будет. Закурить дайте кто-нибудь.

— У нас вообще-то в доме не курят, — говорит Антон, но я, не обращая на его слова ни малейшего внимания, протягиваю Наде пачку «Кэмела».

— Ой, крепкие какие! — говорит Надя. — Ну ладно, может, так даже лучше. А то я что-то разволновалась. Опять вспомнила всё сейчас, и вот вам пожалуйста.

— И что дальше было? — спрашиваю я, после того как Надя закуривает.

— Ничего хорошего, — говорит Надя. — В отделении полицейском мордовороты сидят такие, что к ним и подступиться страшно. Сначала вообще разговаривать с нами не хотели — надеялись, что мы потопчемся-потопчемся и свалим. А потом, когда я сказала, что вещи кое-какие пропали, они поняли, что дело по-любому заводить придётся. Повздыхали тяжело так, что мне чуть ли не жалко их стало, но деваться-то некуда. «Езжайте, — говорят, — домой и вызывайте 911». — «Но мы же уже здесь», — говорим мы. Нет, оказывается, надо, чтобы полиция обязательно на место преступления прибыла. Ладно, надо так надо. Поехали мы домой. Вызвали 911. Через полчаса подъезжает машина. Из неё вылезают ещё четыре пантагрюэля — где их только берут таких, не знаю, может, на заказ NYPD[18] рожают и выращивают потом в инкубаторах. Ну, вопросов, естественно, тьма-тьмущая. Что да как, да почему сразу не позвонили? Двое из них с Катей на кухню ушли, и я только обрывки их разговора слышала, но и но ним понятно было, что они ей там самый настоящий перскрёстный допрос устроили. Bсё её сбить пытались, запутать. Не знаю, удалось не удалось, по вышла она оттуда вся красная и вообще уже не в себе. За это время ещё одна машина подтянулась. Уже шесть человек по нашему дому ходят, всё разглядывают, ощупывают, обшюхивают. «Хорошо, — говорят, — вы, русские, живёте. Как в музее». А у нас же, вы знаете, ничего особенно нет. Я слежу, конечно, чтобы уютно было и красиво. Кое-что в антикварных магазинах на севере штата покунаю время от времени. А они трогают каждую вещь и въедливо так спрашивают: «Это что, настоящее? А это? И это что, тоже?» А ничего особенного правда нет. Ну, вы же были у нас — сами видели.

— Видели, — говорю я. — Но для американцев это всё равно всё роскошь. Они никак понять пе могут, что если все свои деньги в «Макдоналдсах» не проедать, то в принципе по-человечески квартиру обставить — не проблема. Они всегда так удивляются, когда к нашим попадают. Называется: два света — два менталитета. Ну ладно. А дальше что было?

— Часа три они так у нас проболтались, — говорит Надя. — всё повыспросили: когда приехали, откуда, где работаем, чем занимаемся? И особенно напирали на то, почему мы сразу полицию не вызвали и почему Катя вообще этих девчонок не выставила. А как она могла их выставить, если они её запугали так? Ну, просто парализовало волю её от страха. Тут даже взрослый человек не всегда бы знал, как правильно среагировать. Тем более что мы ведь в чужой стране. Не знаем, что тут и как у них принято. Короче, когда они уже уезжать собрались, ещё тётка какая-то появилась. И сразу ко мне: «What happened?» По двадцатому разу, значит, снова-здорово всё ей рассказывай. А Катя уже в комнате была, со мной. Так тетка эта выслушала меня и к ней поворачивается. «А ты знаешь, — говорит, — что завтра сюда прибудет бригада следователей, и они быстро выяснят, где ты нac обманула». — «Я не обманывала», — говорит Катя. «Ну да, — говорит тетка. — Я сама недавно была подростком (а она моего возраста примерно) и прекрасно знаю, как это бывает. Наверняка ты сама же этих девочек в дом пустила. Ведь это подружки твои, да? Вы тут вместе нахулиганили, а теперь ты всё на них свалить хочешь. Так что ты подумай, какие показания завтра давать будешь». — «Хорошо, — уже как-то смущенно говорит Катя. — Я подумаю. Может быть, я правда где-то ошиблась. что-то перепутала». А я же вижу, что её трясёт всю, и она говорит это только для того, чтобы тётка отцепилась от неё побыстрее. То есть вообще получалось, что это она тут виноватая.

— Мда, — говорю я. — Неприятная история.

— Очень даже, — говорит Надя. — Теперь, представьте, мне её каждый день из школы встречать нужно. Дома её одну оставить нельзя — она боится. А по вечерам просит, чтобы я у Вадима снотворное взяла, потому что у нее, как она говорит, «bad feeling».

— А что полиция? — говорит Антон.