Брак или жизнь (СИ)

— Что?! — Джинни, которую никто не заметил, вышла из-за ближайшего стеллажа с книгами и теперь стояла у их стола с широко распахнутыми от шока глазами. Из чернильницы, которую она держала в руках, на их конспекты потекла тонкая струйка чернил.

— Уизлетта! — рявкнул Малфой, очищая от пятен свой драгоценный конспект. — Тебя твоя жирная мамаша не учила, что подслушивать…

— Заткнись, Малфой! — вмешался Гарри, одновременно пытаясь сообразить, как много успела услышать Джинни.

— Ты и он! Ты с… с этим! — разрешила его сомнения сама Джиневра, скривившись от отвращения. — Ты… ты… ты гей!

— Поздравляю, мисс Очевидность, — ехидно заметил Малфой. — Теперь, когда мы все выяснили, ты со спокойной совестью можешь пойти порыдать в уголке.

— Гарри? — Джинни смотрела на него огромными глазами и так явно хотела, чтобы ее разубедили, что это выглядело одновременно смешно и жалко.

— Джин, я…

Поняв его правильно, Джинни не стала слушать глупые оправдания, а, развернувшись, поспешно выбежала в коридор.

— Зато эрекции как не бывало, — философски заметил Малфой. — Так тебе нужен конспект или нет?

Гарри вздохнул и подтянул к себе многострадальную тетрадь. При мысли о том, что следовало бы догнать Джинни и объясниться с ней, к горлу подкатывала тошнота. А потому он легкомысленно отмахнулся от неприятных мыслей и с головой погрузился в мир кровавых восстаний гоблинов.

Глава 12. О терпении, взаимопонимании и любви к науке

— Ты встречаешься с Хорьком! — обвиняюще заорал Рон, стоило Гарри переступить порог общей гостиной в гриффиндорской башне. — Как ты… Тьфу, гадость какая! На кого ты променял Джинни?!

Гарри был готов к чему-то подобному, а потому спокойно закрыл портрет и обвел взглядом всех невольных свидетелей вечернего представления. В углу у камина Гермиона безуспешно пыталась утешить Джинни, одновременно бросая на него обеспокоенные взгляды.

— И что? — спросил, наконец, Гарри.

— Ты даже не отрицаешь?!

— И не подтверждаю.

— С гадким слизнем! Да он… его папаша — Пожиратель Смерти! Как ты мог, Гарри?!

— Его отец оправдан Визенгамотом.

— Да он откупился! Тебе ли не знать, что он… он… Богатенький засранец!

Все-таки общение со Снейпом и Малфоем оказало определенное влияние на Гарри. Сложив руки на груди, он окинул покрасневшего от возмущения Рона с ног до головы холодным взглядом и заметил:

— Мне казалось, что финансовое положение человека — его личное дело, и на отношение к нему других адекватных людей оно влиять не должно. — Рон покраснел еще больше, хватая ртом воздух — бедность семьи Уизли была его больным местом. — Более того, мне отчего-то казалось очевидным, что дружба — дело добровольное. И я могу сам решать, с кем и как мне общаться. Это не говоря уже о том, что человек, считающий себя другом, во-первых, не станет бросаться обвинениями, даже не попытавшись разобраться, а во-вторых, будет с уважением относиться к выбору своего друга, к его партнеру или к объекту… иного личного интереса.

Рон скрипнул зубами.

— А мне казалось, что ты помнишь, сколько неприятностей доставили нам Хорек и его папаша! Они Джинни чуть не убили!

— Ну, никто не заставлял ее изливать душу артефакту сомнительного происхождения.

— Спятил, — тихо, но отчетливо произнес Дин, воспользовавшийся случаем, чтобы обнять Джинни. — Сдувшийся герой. Жополиз пожирательский.

Гарри выхватил палочку одним молниеносным движением.

— Повтори!

— Хватит! — сказала Гермиона, до этого молча наблюдавшая за происходящим. — Гарри, убери палочку. Никаких дуэлей! Дин! Да что за детский сад! Гарри, от тебя я не ожидала.

— Ну да, думала, что я, как всегда, буду стоять и заикаться, пока Рон на меня орет? Я больше не хочу. Пусть научится сдерживаться, я, в конце концов, никому из вас ничего уже не должен. Даже Волдеморта убивать.

— Его уже за тебя благополучно грохнули, — ввернул Симус.

— Вот именно. Так что поищите себе другой предмет неусыпного интереса. А я буду общаться, с кем хочу.

— Ты стал таким же эгоистичным ублюдком, как этот твой недобитый наследник темного рода.

— Позволь заметить, что Блэки — тоже не самая светлая семья, и только такие узколобые люди как ты, Рон, могут считать, что кровь можно вытравить криками «магглы — наши братья».

— Ах ты…

— Что здесь происходит? — в гостиную вошла МакГонагалл, которую, видимо, позвал кто-то из младшекурсников. — Мистер Уизли, вы хорошо себя чувствуете?

— Отлично, профессор. Офигенно чувствую себя. Зашибически просто.

— Язык, мистер Уизли. Мистер Поттер, потрудитесь объясниться.

— Моим одноклассникам не нравится, что с некоторых пор я сам решаю, с кем мне проводить время, мадам. Скажите, разве у нас есть негласное правило, запрещающее общение с представителями других факультетов? Разве профессор Дамблдор не говорит перед каждым распределением, как важно…