Брак с летальным исходом

Но тут же перед мысленным взором вспышкой возникала его грустная усталая улыбка, белесые полоски шрамов и кровь на рубашке, когда лорд выходил из сторожки, унося с собой кого-то, завернутого в плащ, слишком маленького и невысокого, чтобы оказаться Ильдой. Случившееся ночью и утром перед отъездом супруга, очевидно, глубоко потрясло его. Что, если милорд действительно до последнего момента доверял всем, кто окружал его в доме? Что, если он и не подозревал, что убийца его жен до сих пор где-то рядом? Как я могла промолчать?

Стоило ли надеяться, что после всех недомолвок и тайн лорд Кастанелло поверит мне? Казалось, во время нашего последнего разговора что-то словно надломилось в нем, обычно спокойном и сдержанном, и мне не хотелось, отчаянно не хотелось верить, что ничего больше нельзя исправить.

Где-то там, в тени, все еще находился убийца. Некто, на протяжении многих лет пытавшийся подобраться к лорду Кастанелло, планомерно используя и уничтожая всех, кто оказывался слишком близко. Но за что? Почему? Была ли это ревность отвергнутой женщины или козни конкурентов, потерявших большую часть доходов после оглушительного успеха «Современных магических технологий»?

Нельзя не признать – многие могли желать смерти лорду Кастанелло. Но зачем убивать его жен, выставляя лорда кровожадным чудовищем?

Голова шла кругом, и даже пряный чай, приправленный мятой и толикой моей собственной магии, не слишком-то помогал унять нервное беспокойство. Устав от бесконечных метаний, я решила просто дождаться возвращения супруга. Мне думалось, когда я встречусь с ним, мои сомнения разрешатся. Я пойму – увижу, почувствую, – что нужно сказать и сделать.

Не считая меня, все в поместье жили обычной жизнью. Мелия готовила незамысловатые блюда, обильно приправленные циндрийскими специями, но никто не спешил подмешивать в еду смертоносный яд. Да и то, что мой визит в комнаты леди Жиневры и леди Эрлисии прошел на удивление спокойно и так и остался незамеченным, говорило о многом. Я поставила у каждого замка крохотные магические метки и каждый день тайком проверяла, не открывал ли кто двери в покоях обеих леди. Если бы отравитель или его помощник, скрывавшийся в доме или в сторожке, видел меня той ночью, он уже должен был попытаться уничтожить найденные мной улики. Но этого не происходило, и я все больше укреплялась в мысли, что преступника следует искать среди извозчиков или тех, кто вынужденно пережидал грозу в Аллегранце.

Во время, свободное от обязанности стеречь неизвестного больного в сторожке, Мелия вместе со мной пыталась узнать, кто же мог оказаться любовником Лоиссы, однако в доме, где, казалось бы, каждый постоянно был на виду, девушка в одурманенном состоянии умудрилась ни разу не попасться на глаза ни одному из слуг.

Я поочередно переговорила с братьями Ленс, извозчиком почтовой кареты и двумя работниками, доставлявшими продукты и другие товары из города, но все они в один голос утверждали, что Лоисса, хоть и любила кокетливо улыбнуться хорошей шутке, не проявляла к ним настоящей благосклонности. Ни о каких письмах для хозяйки дома они тоже не слышали.

– Я уверен, что был у нее кто-то на сердце, миледи, – проговорил Густаво, старательно отводя взгляд, но от меня не укрылось, с каким волнением он сжимал и разжимал кулаки. – Но кто – не скажу. Не знаю я.

Проходящий мимо Джакомо, занимавшийся починкой крыльца в летнем домике для временных работников, выразительно хмыкнул, и Густаво поспешно отвернулся, пряча вспыхнувший на щеках румянец. Похоже, теперь я понимала, отчего его брат боялся получить в глаз.

Джакомо догнал меня у самого порога, когда я, не желая более смущать страдающего Густаво, возвращалась обратно в дом.

– Не от Таво ребенок, миледи, – тихо, чтобы брат не услышал, сказал он скороговоркой. – Точно. Я бы знал. Все бы знали. Будь она с Таво, невестой бы ходила, а не…

– Тогда от кого же? – спросила я беспомощно, обращаясь больше к себе, чем к молодому Ленсу. – От извозчика? Или его напарника?

Джакомо только раздраженно дернул плечом.

Я снова зашла в тупик.

* * *

Я сидела в гостиной в компании Милорда и пыталась сосредоточиться на чтении, когда заглянувший Джакомо доложил, что видел свет фар экипажа, подъезжающего к территории поместья. Лорд Кастанелло наконец возвращался домой.

Отложив книгу, я кинулась к дверям и замерла на пороге малой гостиной, нервно перебирая пальцами складки юбки. Милорд, которому передалось мое беспокойство, вертелся под ногами. Сердце стучало как сумасшедшее, к горлу подступил ком. Меня трясло так, словно не лорд Кастанелло, а сам королевский верховный обвинитель должен был сейчас войти в дом и огласить мне смертный приговор.

Стоило увидеть супруга, как я осознала: надежды мои не оправдались. На меня не снизошло спокойствие и понимание, а все разумные и правильные слова разом вылетели из головы.