Брак с летальным исходом

– Нет смысла мучить друг друга, миледи, раз брак не приносит счастья ни одному из нас, – негромко проговорил он.

Отчего же этого не произошло раньше, когда мне еще не хотелось понять загадочного человека, ставшего моим супругом, не хотелось помочь ему избавиться от угрозы, делавшей невыносимой его жизнь последние несколько лет? Почему это случилось именно сейчас, когда я целиком и полностью увязла в липкой паутине интриг, оплетавших поместье?

– Но ведь это невозможно, милорд, – срывающимся голосом сказала я. – Законники, договор… нам никогда не позволят…

– Думаю, я сумею надавить на нужных людей, миледи, и снять с вас все обвинения в незаконном применении ментальной магии. Не волнуйтесь, преследовать вас не будут.

Наверное, мне следовало обрадоваться. Лорд Кастанелло обещал сделать то, что до сих пор не удалось другу Эдвина, автору записок, доставляемых в поместье любовником Лоиссы. Я точно знала: у лорда Кастанелло имелись знакомства и связи, а еще была эта пугающая упрямая решимость в его светлых глазах. Но почему, почему сейчас?

Я сидела, совершенно ошарашенная, стискивая в руках чашку уже остывшего пряного кофе. Лорд – пока еще мой супруг – молча смотрел на меня. Вид у него был изможденный и нездоровый.

– Я… я не знаю, что сказать, милорд.

Он грустно улыбнулся.

– Мне нужно несколько дней, чтобы уладить формальности. У вас еще осталось время для составления списка ваших дополнительных пожеланий.

Допив последний глоток кофе, лорд устало потер виски.

– Прошу меня простить, я плохо себя чувствую. – Он начал вставать, но, внезапно пошатнувшись, вынужден был вцепиться в подлокотники кресла. Вздохнув, супруг все же выпрямился и медленно пошел к выходу из гостиной.

В дверях он обернулся.

– Кажется, вы хотели поговорить, миледи. Ваш вопрос подождет до утра? Я готов выслушать вас за завтраком.

Честно говоря, сейчас я не была способна ни на какие связные рассуждения. Да и лорд Кастанелло, похоже, находился не в том состоянии, когда мог воспринимать что-либо.

– Может, перед завтраком, милорд? – попросила я. – Это действительно важно.

– Хорошо, – покладисто ответил он. – Доброй ночи, миледи.

* * *

Я получила то, что хотела. Лорд Кастанелло обладал властью и влиянием, мог добиться снятия обвинительного приговора и гарантировать, что после развода я не попаду прямиком на костер. Возможно, ему оказалось бы по силам даже помочь мне восстановить лицензию зельевара, что позволило бы, помимо свободы, получить достойную работу и независимость. Я снова вернулась бы на службу к господину Кауфману, сняла бы комнаты с видом на Гранну, подальше от Ратушной площади, с которой теперь были связаны не самые приятные воспоминания. И вряд ли когда-нибудь я смогла бы увидеть лорда Кастанелло – разве что мельком, если бы он зашел в аптеку за очередной партией успокоительных зелий для опекаемого им больного.

Но почему же тогда мне сейчас было так плохо?

В конце концов я все же провалилась в беспокойную дремоту, полную чьих-то бессвязных криков, слепящего солнца и холода. Круг замкнулся, брак, одновременно спасительный и смертельно опасный, распадался, и я будто снова оказалась на площади посреди толпы, на полпути к деревянному помосту и замершим в ожидании безжалостным палачам. Справа и слева глумились, кричали, хохотали тысячи людей, и за их искаженными, перекошенными лицами я не могла различить очертаний сложенного костра.

Дорога сквозь толпу извивалась, постоянно меняя направление, но я упрямо проталкивалась вперед, пока наконец не оказалась на открытом пространстве перед помостом, окруженным цепочкой охранников. На возвышении стоял господин дознаватель, его губы шевелились, но невозможно было разобрать ни слова. А слева от него…

Я не смогла сдержать крика ужаса.

Костер, предназначавшийся мне, занял другой. К высокому шесту, торчавшему посреди сложенных шалашом поленьев, был привязан лорд Кастанелло. И палач медленно опускал горящий факел на промасленную древесину.

Прорвавшись сквозь оцепление, я побежала к нему, уже понимая, что опять не успеваю…

Огонь взметнулся в небо, и жар опалил мои замерзшие щеки.

Чей-то крик разрезал тишину площади.

– Папа!!!

Я проснулась. Села в постели, тяжело дыша, как будто действительно только что пробежала на пределе сил несколько сотен шагов. В комнате было тихо. Лунный свет проникал через неплотно задернутые шторы.

«Папа!» – набатом прозвучало в голове.

Дрожь прокатилась по телу. Встав с кровати и выглянув наружу, я прислушалась, но так и не смогла определить источник звука. Коридор был темен и пуст, во дворе – тоже ни души. Да и кому из обитателей поместья вообще мог принадлежать этот голос, слишком высокий и звонкий для взрослого человека?

«Папа, папа, папа!»

И тут я поняла. Осознала, что где-то глубоко внутри себя уже давно догадалась, кого скрывали толстые стены сторожки. Не понимала лишь, что заставляло лорда столь ревностно охранять тайну существования в поместье больного ребенка.

И вот тогда мне стало по-настоящему страшно.