Браки по расчету

— Пани Валентина тревожит меня, — заявил он, — потому что она слишком способна, слишком одарена. Талант необходим для жизни, как кислород, талант нужен даже для того, чтобы очинить карандаш или перо, — но точно так же, как кислород, чтобы не быть опасным для жизни, всегда разрежен азотом, и талант должен быть умерен некоторой долей глупости, чуточкой благодатной человеческой бездарности, в противном случае он может уничтожить, спалить вокруг себя все. Безоговорочно талантливым людям место за решеткой и в смирительных рубашках, ибо они социально опасны. Я с ужасом думаю, что вырастет через десять лет из Недобыловой конторы, если только какая-нибудь помеха не положит предела рвению Валентины. Ну и аппетит у этой дамы! Верите ли, с тех пор как Недобылы начали дело, они проглотили уже три старинные, хорошо поставленные извозные фирмы в тех краях, куда еще не долетело губительное дыхание железной дороги: одного извозчика в Штеховицах, второго в Новом Книне и третьего — в Добржише. А ведь дела этих возчиков шли хорошо, в нашей сберегательной кассе помещались их немалые сбережения — теперь же они чуть ли не разорены.

Почти так оно и было. Но и Смолик и доктор Легат преувеличивали; они обижали Мартина, относя весь успех на счет его блестящей, необычайно одаренной супруги; ведь без опыта Мартина, без его упорства, и настойчивости, и веры никогда не возникло бы их предприятие; но, с другой стороны, несомненно, расцвет его не был бы таким бурным, если бы Валентина не сыграла знаменитую штуку с карлинским экспедитором Иерузалемом — о котором мы упоминали уже трижды — и не вырвала у него из рук развоз пльзеньского пива.

В Пльзени тоже распространился чешский патриотизм, поэтому когда Валентина обратилась к одному из директоров пивоваренной компании, хорошо известному ей еще по тем временам, когда ее первый муж вел торговлю хмелем, и предложила ему приватно десять процентов от чистой прибыли, если ему удастся добиться, чтобы развоз пива был поручен чешскому предприятию Недобыла, — вопрос был решен быстро, без затруднений, без набивания цен, словно по мановению волшебной палочки. А это был славный кусок! Бедному Иерузалему, имевшему в Карлине собственную пристань и суда, оставили только доставку пива по реке в Мельник, Литомержице и Дечин; все прочее — развоз со Смиховского вокзала в бесчисленные пражские пивные и в деревни, куда не подходила железная дорога, отошло к Недобылу. А чтоб не возвращаться пустыми, фургоны его на обратном пути везли в Прагу что только можно было и за любую цену — камень, железо, дрова, фрукты, картофель, растительное масло. Так что доктор Легат был недалек от истины, когда говорил, что Валентина проглотила трех возчиков, еще державшихся против железной дороги.

Накануне прусской войны строительство за городскими стенами Праги шло так оживленно, пражане в таком количестве переселялись в новые районы — будущие предместья Винограды, Летна, Нусле, — что пять крытых мебельных фургонов Недобыла едва справлялись. Не только людей — и строительные материалы развозил он по новым улицам, к домам, выраставшим посреди поля. Доход это приносило очень малый: за перевозку тысячи кирпичей строители платили по полтора гульдена, — и Мартин брался за это только потому, что в зимние месяцы перевозки сильно сокращались, а он не мог держать коней без дела. Но, занимаясь убыточными операциями, Мартин испытывал блаженство при мысли, что каждый кирпич, каждый камень, доставленный на стройку, ускоряет рост новой части города за стенами, а тем самым повышает стоимость его Комотовки и Опаржилки.