Браслеты Скорби

Когда показ изображений возобновился, Вакса пробрал озноб. Еще один снимок надписей на неизвестном языке. Далее статуя, напоминающая Вседержителя с длинным копьем в руках, — ее точно покрывал иней. И наконец, более крупный снимок фрески, на котором можно было рассмотреть, что наручи состоят из множества переплетенных друг с другом металлических полос. Эти наручи предназначались не для феринга вроде Вакса, а для полного ферухимика.

Всего лишь фреска, но выглядела она интригующе.

— Ре-Луур верит в Браслеты. Заявляет, будто видел их, хотя в его камере не осталось изображений настоящих реликвий. Я склонен верить ему на слово, — прокомментировал Вен-Делл.

И продемонстрировал снимок другой фрески. Она изображала человека, стоявшего на вершине горы с поднятыми руками. Пальцы почти касались парящего над ним светящегося копья, а у ног лежало безвольное тело.

Шагнув в поток света, Вакс оказался прямо перед картинкой и посмотрел наверх, на тот участок, который не заслонял. Взгляд человека на мозаике, устремленный на копье, выражал восхищение или, скорее, даже восторг.

На руках его были наручи.

Вакс повернулся и невольно зажмурился, потому что свет из проектора слепил глаза.

— Хочешь сказать, будто бы твой брат, этот Ре-Луур, на самом деле обнаружил Браслеты Скорби?

— Он точно что-то обнаружил, — ответил Вен-Делл.

— Где?

— Он не знает, — негромко проговорил кандра.

Хмурясь, Вакс вышел из света.

— Что-что? — спросил он, переводя взгляд с Вен-Делла на Ме-Лаан.

— У него нет одного штыря, — ответила Ме-Лаан. — Насколько мы поняли, на него напали до того, как он вернулся сюда с гор возле Южного Дикоземья.

— Мы не смогли получить от него четких ответов, — прибавил Вен-Делл. — Кандра с отсутствующим штырем… ну, он не очень-то в своем уме. Как вы прекрасно знаете.

Вакс содрогнулся, внутри его шевельнулся сгусток пустоты.

— Да, — через силу выдавил он.

— Итак, мисс Колмс, здесь в дело вступаете вы. — Вен-Делл сделал шаг в сторону от своей машины. — Ре-Луур был… и есть… один из лучших кандра. Он из третьего поколения, исследователь, эксперт по телам и гений. Потерять его будет огромным ударом для нас.

— Мы не можем воспроизводиться, — с грустью сообщила Ме-Лаан. — Число кандра ограничено. Третьи, как Ре-Луур… они наши родители, примеры для подражания. Наши руководители. Он бесконечно ценен для нас.

— Мы бы хотели, чтобы вы нашли его штырь, — конкретизировал Вен-Делл. — И забрали у тех, кто его отнял. Это поможет восстановить разум Ре-Луура и, будем надеяться, его воспоминания.

— Чем дольше он пробудет без штыря, тем больше станет пробелов в памяти, — уточнила Ме-Лаан.

— Так что, возможно, вы понимаете безотлагательность нашего дела, — подытожил Вен-Делл. — И то, почему я счел разумным помешать лорду Ладриану в столь важный для него день. Когда Ре-Луур вернулся, у него отсутствовала рука и половина грудной клетки. Он не может объяснить, где сделал эти снимки, но все же помнит, что напали на него в Новом Серане. По всей видимости, кто-то устроил там засаду, ожидая его возвращения, и украл артефакты, которые он обнаружил.

— У них его штырь, — напряженным голосом дополнила Ме-Лаан. — Он все еще там. Он должен быть там!

— Постойте, постойте! — На лице Мараси отразилось непонимание. — Почему бы вам не дать ему другой штырь? У вас их наверняка достаточно, раз вы можете делать из них серьги вроде той, что дали Ваксиллиуму.

Кандра взглянули на нее как на помешанную, и Вакс не понял почему. Он счел вопрос блестящим.

— Вы неправильно понимаете природу этих штырей, — сдавленным голосом начал Вен-Делл. — Прежде всего, благословения кандра не валяются на дороге. Упомянутые вами серьги делают из старых инквизиторских штырей, в которых практически не осталось силы. Может, ее и хватило для маленького трюка, который провернул лорд Ваксиллиум шесть месяцев назад, но для восстановления кандра — едва ли.

— Да уж, — согласилась Ме-Лаан. — Будь оно иначе, мы бы давно использовали те штыри, чтобы создать детей. Но это невозможно: чтобы сотворить благословения кандра, требуются весьма необычные условия.

— Мы и в самом деле попытались сделать что-то вроде предложенного вами, — признался Вен-Делл. — Тен-Сун… изверг один из собственных штырей, чтобы дать нашему поверженному брату несколько мгновений ясности ума. Для Тен-Суна это оказалось очень болезненно, и, к несчастью, мы ничего не добились. Ре-Луур лишь кричал и умолял вернуть его штырь. Штырь Тен-Суна он выплюнул миг спустя. Попытка использовать чужой штырь, когда у тебя нет своего, может привести к радикальным переменам в личности, памяти и характере.

— Лесси, — хриплым голосом произнес Вакс. — Она… часто меняла штыри.

— И каждый был создан специально для нее, — пояснил Вен-Делл. — Они не принадлежали другим кандра. И кроме того, вы бы назвали ее особенно стабильной, лорд Ваксиллиум? Доверьтесь нам в этом вопросе: мы сделали все, что могли. По крайней мере, здесь.