Брат болотного края

— В овраге жить, покой его стеречь. И, чтобы боялись нас и слушались, Бобур нас в зверей перекинул. — Ладка подтянула к себе сумку. — Вот, смотри. Ложились спать, ничего у нас не было. А как проснулись… Все у нас уже было. Я кабанихой стала, мой это зверь. Сильный, ничего с ним не страшно. — Она достала кабанью морду, та глядела перед собой темными провалами глаз. — Никто не шепчет, никто не пугает… Черта нет. Нету черта. Ушел. Сам испугался, меня пугать перестал…

Ладка оборвалась на полуслове, захрипела судорожно, повалилась на тропинку, прижимая к себе ощеренную голову чучела, принялась целовать ее в желтые клыки.

— Хорошая моя, защитница, прогнала, прогнала проклятого… Сжечь бы его. Сжечь!..

Леся стояла над ней, смотрела, как текут по грязным щекам слезы, как дрожит сильное тело, будто вмиг лишилось оно всей своей мощи и грозности. Жалость, смешанная с отвращением, всколыхнулась в груди. Леся отвела глаза и зашагала по тропинке, не оглядываясь. Навстречу ей бежали перепуганные безумицы, обогнавшие было остальных.

— Что? Что? — бестолково спросила белесая Вельга. Подбежала, схватила Лесю за рукав, дернула. — Что с ней? Почему?

Вопросы роились в мутном ее сознании, мысли растекались, путались и затухали, Леся видела это по блуждающему взгляду и лихорадочным пятнами, что вспыхнули на прозрачной коже безумицы. Ответить ей было нечего. Леся вырвала руку и заспешила к Лежке, дожидавшемуся ее на поваленном дереве.

— Ладушка, тише-тише, — заскулила волчиха, первой добежавшая до товарки.

А та все выла, все сучила по влажной земле короткими ногами.

«Замолчи, замолчи, замолчи…» — беззвучно взмолилась Леся.

Плач безумиц, один на троих поделенный, хлынул в уши, взбудоражил память о погоне в лесу, с которой все началось, которой все никак не хотело закончиться. И утихшая боль в ушибленной голове, и пульсирующая рана на бедре тут же откликнулись, вспыхнули с новой силой.

— Уходи!! — заголосила Лада, послышалась возня, кто-то вскрикнул. — Прочь иди, черт проклятый, не слушаю тебя, не слушаю, уходи, уходи, сказала!

Леся скрипнула зубами, но не обернулась.

— Не нравится? — Появившийся будто из ниоткуда Демьян выбрался на тропинку, отряхнулся. — Думала, наговорили мы на подружек твоих? Безумицы-безумицы, что за слова такие?.. — Он сверкнул зубами. — Чего ж не смотришь на них? Чего глаза прячешь. Ты уж насмотрись! — Схватил ее и с силой развернул. — Вот оно какое, безумие. Ни с чем не спутаешь.

Из распахнутого рта Лады текла пена. Остекленевшие глаза смотрели перед собой. Тата, упавшая рядом, крепко держала ее за плечи, но Ладка была сильнее. Она методично билась виском о землю, страшно и равнодушно, будто бы не по ее лицу уже струилась кровь, будто не ее заросший было рубец вновь рассекло камнем.

— Тихо-тихо, Ладушка, — все повторяла Вельга, присевшая на корточки перед кабаньей мордой, отброшенной в сторону. — Не слушай его, пусть шепчет, пошепчет и перестанет.

Ее тонкие пальчики осторожно перебирали свалявшийся жесткий кабаний мех, на товарку она и не смотрела, говорила не с ней, не ее жалела. Чучело равнодушно мокло в топкой грязи. Мертвый клык его облепила мошкара.

— Они же сумасшедшие… — со всей ясностью поняла наконец Леся.

— Да. — Демьян больно сжал ее локоть, дохнул звериной пастью в лицо. — Это тебе не в спасительницу поиграть. Мы их ведем в сумасшедший дом. Там им самое место. Уяснила?

Леся кивнула.

— Нечего с ними разговоры вести. Нечего ими меня страшить. Видела кинжал у той, что сейчас пену пускает?

Еще один кивок.

— Сегодня ты ими грозишься. А завтра поутру отыщем тебя с этим кинжалом в брюхе. Или меня. Или брата моего. А может, они друг друга порешат. А может, и доведем их. Может, обойдется. — Демьян притянул ее к себе и зашептал горячо: —Хочешь, чтобы обошлось? Слушаться меня будешь. Я их выведу. И тебя выведу. Мне ваша кровь ни к чему. Поняла?

Леся тяжело сглотнула, дернулась, освобождаясь. Ничего не ответила. Глянула в последний раз — Тата утирала пену, натекшую ей на руки, кабаниха притихла, скорчилась на земле, мелко подрагивая.

— Чего расселся? — окликнул брата Демьян. — Идти надо, вечереет быстро.

Лежка спрыгнул со ствола, посторонился, уступая волку дорогу. Леся подождала, пока тот отойдет подальше, догнала Лежку и сходу приноровилась к его шагу.

— Долго нам еще? До дома? — спросила она, опасливо поглядывая на безумиц, что тащились за ними след в след.

— Завтра к вечеру придем, — пообещал Лежка. — Чего это тебе Демьян шептал? — Он помялся. — Стращал небось?

— Стращал, — согласилась Леся. — Только он прав. На этот раз. Безумные они. — Кивнула в сторону, где Вельга тянула на ходу заунывную мелодию без слов. — Увести их скорее. Сдать тем, кто поможет.

— Думаешь, там их спасают, что ли? — Лежка покачал головой. — Слышал я, что там с ними делают. Колют, ремнями привязывают. Таблетками пичкают, чтобы не видели ничего, не слышали… — Тяжело сглотнул. — Ни воли там, ни свободы.