Брат, Брат-2 и другие фильмы

— Забываешь меня! Оставляешь одну!

— Что ты, Мергень… — оправдывался Джанга. — Просто ты молчать любишь, а я страсть люблю разговаривать. И как я могу забыть мою красавицу. — Джанга игриво обнял ее.

Она брезгливо оттолкнула его руку.

— Видишь, какая ты! Ни себе, ни людям, — обиделся Джанга.

— Скажи им, пусть завтра же перебираются в общую юрту! — вдруг сказала она. — Иначе корову выгоню или зарежу! А домишко сожгу! Пусть сейчас, завтра же перебираются!

— Нет… Этого я им сказать не смогу! — испугался Джанга.

— Тогда хочешь, сейчас сожгу! — решительно сказала она, и по тому, как вспыхнули ее глаза, Джанга понял, что она не шутит.

— Скажу, ужо скажу! — примирительно сказал он. — И что ты за баба? Никогда не понять человеку женщины… — проворчал он.

— Молчи и проваливай! — просто сказала она.

Джанга тихонько посапывал на своей прежней лавке рядом с Бытерхай. Только теперь она не прижималась к нему.

Мергень не спала. Она слышала, как в последний раз простонала Кутуяхсыт. Мергень встала и подошла к ее лавке.

Старуха лежала вытянувшись с открытыми глазами и ртом.

Мергень не стала никого будить и тихо вышла из юрты.

В соседней юрте светилось крошечное окошко, поднимался дымок, и было слышно, как Анка что-то весело говорила. Засмеялся Грегорей.

Мергень постояла, зашла в юрту, взяла из камелька горящую головешку, вышла наружу и просто воткнула ее в сено, наваленное на северную стену маленькой юртенки. Затем взяла полено и тихонько приперла дверь.

Когда сено разгорелось и послышалось тревожное мычание, она вернулась в юрту и легла.

Снаружи доносились крики.

Первым проснулся Джанга.

— Горит! — воскликнул он и выскочил наружу.

— Горит! — закричала Мергень и выбежала за ним.

Юрта горела. Джанга бросился к двери и выбил полено. Корова ринулась в освободившийся проход, задела коленями за высокий порог, упала и закрыла собой выход. Гудел огонь, валил дым. Внутри бились и кричали люди.

Джанга пробовал вытянуть Лысанку за рога, за ноздри, но скотина только вытягивала шею и жалобно мычала.

Бытерхай бегала вокруг и плакала от страха и бессилия.

Корова в последний раз рванулась вперед, но силы изменили ей, и животное, ударившись грудью об косяк, вывалило дверь. За дверью рухнула вся стена, придавив корову и Джангу, который пытался через нее пролезть внутрь.

— Грегорей! — закричала Мергень и с безумным взглядом бросилась в огонь. Черные клубы смоляного дыма поглотили ее. Рухнула юрта.

Бытерхай уже не бегала. Она стояла и смотрела. Пламя отражалось в ее высохших, пустых глазах.

Она не чувствовала холода, хотя юрта уже едва тлела. Она стояла там же, глядя на обгоревшие тела людей и животных, а потом пошла на непривычный звук.

Она нашла Анку чуть в стороне от пепелища. Верхняя часть ее была завалена бревнами и землей с крыши. Между раздвинутых ног что-то копошилось и кричало.

Бытерхай наклонилась и подняла красное, скользкое существо с длинной пуповиной.

Бытерхай

В юрте она обмыла ребенка изо рта, как это делала Анка с ребенком Мергень, затем спеленала в свою чистую, припрятанную на праздник рубашку.

Потом она села и прижала его к себе, как это делала Мергень. Но груди у нее не было. Заплакал ребенок.

Бытерхай положила его на кровать и прошлась по юрте.

Вытянувшись, с неестественно открытым ртом лежала Кутуяхсыт.

Бытерхай осмотрела запасы, хранившиеся в юрте, и нашла берестяное ведро с остатками молока. Она перелила молоко в зеленую бутылку из-под водки, оторвала от своего платка полоску ткани, свернула его в виде пробки и закупорила горлышко. Вскоре ткань пропиталась молоком, и Бытерхай поднесла бутылку ко рту ребенка. Он жадно схватил губами кончик материи и принялся сосать.

Бытерхай уснула.

Проснулась она от постороннего шума снаружи. Ребенок спал.

Бытерхай порывисто выскочила наружу и остолбенела. На пепелище орудовал медведь. Он развернулся на звук и посмотрел на девочку.

Бытерхай захлопнула дверь, вернулась на кровать, взяла ребенка на руки и прижала к себе.

Утром сытый медведь спал в тени.

Бытерхай осторожно открыла дверь и вышла, держа в руках ребенка. За плечами висел дорожный мешок.

Она прокралась мимо пепелища и спящего медведя.

Заплакал ребенок.

Медведь проснулся и принюхался.

Стараясь не бежать, Бытерхай быстро шла к реке.

Медведь не спеша ковылял за ней.

Почти выбежав на берег, Бытерхай увидела лодку. Лодка, присыпанная снегом, лежала вверх дном.

Перевернув ее, Бытерхай сняла мешок, положила внутрь ребенка и стала толкать лодку к еще не до конца замерзшему руслу. Лодка поддавалась с трудом, но по льду пошла легче. Вдруг тонкая кромка льда подломилась, и лодка легко соскользнула в воду. Подхваченная стремительным течением, она быстро заскользила вдоль белых берегов.

Бытерхай оглянулась.

Медведь не спеша шел к ней. Позади была река.

Она встала на колени, быстро развязала мешок и достала патефон. Отпустив пружину, она опустила головку на стоявшую там пластинку. Грянула музыка.

Медведь испугался и сел.

Они сидели и испуганно смотрели друг на друга.

Лодка плыла. Мальчик не плакал. Он сосал молоко и смотрел в небо.