Брат на брата. Окаянный XIII век

Сам великий князь стал во главе владимирских и суздальских полков в центре, слева с переяславцами, тверскими, муромскими полками занял место Ярослав. Под ним находились городчане и бродники. Святослав, Иван и Владимир с дружинами расположились справа.

Опасаясь, что князья-братья ударят в тыл уходящим с Юрьевой горы полкам, Мстислав приказал готовиться к сражению. Владимир Рюрикович смоленский поставил свои полки напротив Ярослава, центр заняли Мстислав и Всеволод с новгородцами, Константин же с ростовчанами оказался напротив своих младших братьев.

Объезжая полки, Мстислав обращался к воинам с напутственной речью. Новгородцам он сказал:

–Братья! Вошли мы в землю сильную, так, положивши надежду на Бога, станем крепко; нечего нам озираться назад; побежавши не уйти; забудем, братья, про дома, жен и детей; ведь надобно же будет когда-нибудь умирать! Ступайте кто как хочет, кто пеш, кто на коне!

Стоявший ближе всех к Мстиславу Лука Меньшой, смахнув с головы железный шлем, выкрикнул:

–Дозволь нам, князь, биться пешими, как отцы наши бились на Колокше. Нам так сподручнее. Не то кони по дебри не пройдут, больно топко.

Мстислав, видя решимость в глазах новгородцев, порадовался всем сердцем. Поднявшись на стременах, он крикнул:

–Бейтесь пешими! Да не уроните славы ваших пращуров! С Богом, братья!

Новгородцы отогнали своих лошадей за гору, стянули с ног сапоги, порты, кое-кто оставил даже брони, и босыми бросились через заболоченный луг на суздальцев. За ними, также пешими, последовали смоленские полки. Они устремились к полкам князя Ярослава. Несколько замешкались ростовчане. Они не выказывали особого желания к битве, но, видя, что новгородцы и смоляне уже врубились в неприятельские ряды, тоже двинулись вперед. Началась кровавая сеча. Поначалу трудно было различить, кто же берет верх, ибо все перемешалось: люди, лошади, стяги. С высоты Авдовьей горы Юрий видел, что владимирцы и суздальцы теснят новгородцев, а вот переяславцы, муромцы, городчане отступают. Указав дрожащему от нетерпения воеводе Дорофею Федоровичу на смолян, приказал:

–Обойди слева и ударь по смоленским стягам! Да смотри, в дебрь не залезь. Не то лошади ноги переломают. Загубишь лошадей – дела не сделаешь. Ступай!

Конный полк, вытягиваясь клином, по дуге понесся к месту битвы. Вот он врезался в колышущуюся серую массу и, разрезая ее, двинулся вперед.

–Каков молодец! – воскликнул Юрий и обернулся к стоявшему позади него Кузьме Ратьшичу: – Я про воеводу Дорофея. Того и гляди, опрокинет смолян.

Но этого не случилось. Рано радовался князь Юрий. Рыжего цвета клин – конный полк – увяз в пешей массе, и она его поглотила. Не многим всадникам удалось вырваться из объятий пешей рати. На какое-то мгновение Юрий увидел Ярослава, его малиновый плащ. Брат был в самой гуще смолян и рубился, как простой воин, в первых рядах. Впервые в голове Юрия промелькнула мысль: «А надо ли было все это?»

Но владимирцы и суздальцы еще теснили полки Мстислава, и это вселяло надежду на победу.

Вот и на правом фланге, где стояли младшие братья, зазвенели мечи.

Юрий, обозревая с высоты горы поле битвы, с трудом сдерживал себя, чтобы не ринуться в гущу сражения. Он не видел конной дружины торопецкого князя и его самого, потому не мог решиться бросить в бой свой резерв – конную дружину – и своих молодых и сильных гридей личной охраны. Молча смотрели на разворачивающееся сражение и стоявшие позади князя воеводы: Кузьма Ратьшич и Жирослав Михайлович.

Под натиском смолян левый фланг все больше прогибался. Один за другим падали стяги полков. Юрий еще раз оглядел поле битвы. Ждать больше было нельзя.

–Коня мне! – приказал он молодому гридю.

Вскочив в седло, великий князь выхватил меч и поскакал к затаившимся на склоне горы всадникам. Позади него трепетал на ветру княжеский стяг. Вздыбив аргамака перед конной дружиной, Юрий, пересиливая шум битвы, крикнул:

–Наш час наступил! Не посрамим же земель володимирской и суздальской. Допоможем переяславцам. Тяжко им приходится. С Богом!

Три с половиной сотни всадников устремилось за своим князем. Все больше и больше открывалось из-за склона горы поле битвы. Первые, кого увидел Юрий, были бродники. Они не выдержали натиска смолян и бежали, радуясь, что избежали смерти. Но на них неумолимо надвигалась конная лава. Юрий видел расширенные от ужаса глаза мужиков, их распахнутые в крике рты, но поделать ничего не мог.

И тут увидел Юрий торопецкую дружину и князя Мстислава. Он вел своих всадников на суздальцев и владимирцев. «Вот она – хитрость Мстислава! Он дождался, когда я введу все свои силы в сражение!»