Братья Дуровы

рый выступает перед толпой не с целью потешить, остро посмоять-

ся над общественным злом, а говорит серьезно, от души о своих за¬

ветных чувствах и мыслях. Ведь настало время, за которое он так

страстно боролся.

И вот тут, на митинге, перед всеми людьми народный шут, как он

сам с гордостью себя величает, Владимир Леонидович Дуров объявля¬

ет публично— «пусть помолчит пока моя сатира!» Отныне — это его

назревшее, твердое решение — он больше не клоун, а дрессировщик,

артист и ученый в своем Уголке.

Он верит, что:

.

То были не пустые слова. Искусство и наука тесно сплелись в до¬

ме на Божедомке. Артист-дрессировщик стал все более углубляться

в изучение зоопсихологии и достиг в том значительных практических

результатов.

Великий Октябрь помог Владимиру Дурову осуществить свою

мечту о содружестве увлекавшей его науки с любимым искусством.

Еще в разгар первой мировой войны он пытался применить свой

опыт в дрессировке животных для целей вовсе иных. И можно лишь

подосадовать, что это дело заглохло, хотя и не по его вине. Замысел

Дурова был смел и фантастичен. Невиданно выросший подводный

флот и минные заграждения немцев стали наносить тяжкий урон

военным и торговым кораблям союзников. Военные сводки запестре¬

ли сообщениями о растущих потерях на море от нового грозного ору¬

жия. Морские коммуникации подверглись серьезной опасности. Не¬

мецкая пропаганда уже торжествовала победу.

Дуров решил объявить войну войне с помощью животных. План

на первый взгляд невероятный, наивный. Однако...

«Морские львы прекрасно плавают и прекрасно видят даже в мут¬

ной воде. В море они — цари,— писал он, объясняя суть своего пла¬

на.— Посредством приманки можно очень скоро заставить животное

производить много различных движений.

Морские львы по складу ума ближе всего подходят к человеку

и имеют одну общую особенность и способность — внимательно сле¬

дить за малейшим движением и мимикой общающегося с ним челове¬

ка и понимать его желания и даже душевные переживания.

Благодаря этой способности и особенности морского льва легче и

скорее выдрессировать, чем какое-либо другое животное».

Наблюдение Дурова за способностями морских животных следует

признать удивительным. Ведь только через полвека оно стало при¬

знанной сенсацией мировой науки. И только через полвека заговори¬

ли об использовании морских животных в военных целях.

Потому особенно важно напомнить, что это впервые разработал и

предложил выдающийся русский дрессировщик и исследователь

В. Л. Дуров. Кстати, уже тогда он горько заметил: «Если бы великий

Эдисон знал о моем способе дрессировки, то давно бы уже применил

к механизму и живую силу или, наоборот, к живой силе свои вспомо¬

гательные механизмы». Вещие слова!

Морской лев Лео, любимец Владимира Леонидовича, первый на¬

учился выполнять под водой даваемые ему поручения. Занятия с ним

велись строго секретно, кроме ближайших помощников Дурова никто

о них не был осведомлен. Лео быстро понаторел, чтобы, пользуясь

соответствующим снаряжением, суметь подорвать подводное судно

или установленное минное заграждение. Он успешно демонстриро¬

вал схожую операцию на «маневрах» в бассейне, устроенном в

Уголке.

Дуров сообщил о своем проекте командующему войсками Москов¬

ского военного округа генералу Мразовскому. Поначалу генерал от¬

несся к этой затее в высшей степени недоверчиво. Однако, лично про¬

верив действия Лео в бассейне и ближе ознакомившись с теоретиче¬

скими выкладками и чертежами Дурова, он горячо заинтересовался

его проектом. Командующий войсками округа немедленно привлек к

этому делу специалистов, они подтвердили реальность замысла.

О важности предложенного нового способа ведения подводной

войны свидетельствует то, что о нем было срочно доложено военно¬

му министру Беляеву.

Время шло, ответа от министра не последовало. Командующий

округом вторично обратился к министру с докладом, в котором снова

и еще более подробно изложил проект В. Л. Дурова, подчеркивая

его громадное военное значение.

Из Петербурга опять никакого ответа.

Тем временем у неугомонного хозяина Уголка родился еще

один смелый замысел. На этот раз для ведения воздушного боя.

И опять-таки это было не пустой фантазией, а практически разра¬

ботано.

Авиация к концу мировой войны все более превращалась в

грозную силу. Противовоздушная оборона еще не располагала зенит¬

ными пушками для борьбы с неприятельскими аэропланами. Сопро¬

тивление воздушным налетам ограничивалось ружейным огнем с

земли или малоэффективными дуэлями авиаторов.

«Аэропланы все же летают медленнее некоторых могучих быст¬