Братья Хоторны

Консьерж ушел. Грэйсон закончил свою работу. Он сделал почти идентичную копию, слегка изменив зубцы, чтобы ключ стал бесполезным. «Прости, Джиджи!» Чтобы отогнать от себя эту мысль, он переключился на другую, тоже неприятную. «Что именно надевают на вечеринку в старшей школе?»

Ему никогда не приходилось задаваться этим вопросом, когда он был старшеклассником. Его братья порой ходили на такие вечеринки, но Грэйсон не видел в них никакого смысла. А если бы он все же пошел, то не стал бы тратить ни секунды на раздумья, что надеть. Безупречный костюм служил броней, а Грэйсона с детства учили входить в любую комнату во всеоружии.

Но не сегодня!

Сегодня ему нужно слиться с остальными. К сожалению, Грэйсону Давенпорту Хоторну ничего не известно о слиянии с толпой. «Шорты?»

К счастью, зазвонил его телефон и прервал слишком затянувшееся обдумывание гардероба.

– Забровски, – ответил Грэйсон, сразу же переходя на деловой тон, – очень надеюсь, что вам есть что мне сказать.

«Если ты позволишь людям подвести тебя, – он словно слышал наставления деда, – они обязательно тебя подведут. Не позволяй им этого».

– Я провел базовую проверку биографии Кента Троубриджа, – отчитался частный детектив.

– Разве я плачу вам, – ровным тоном спросил Грэйсон, – за «базовую»?

– Но потом я копнул глубже, – торопливо добавил Забровски. – Как вы уже, наверное, поняли, наш парень – адвокат, причем с очень хорошими связями. Происходит из семьи юристов. Династии, я бы даже сказал.

– Я так понимаю, с финансами у них все… стабильно, – уточнил Грэйсон.

– Очень даже. А самое интересное, Троубридж вырос вместе с Акацией Грэйсон, в девичестве Энгстром. Семьи Троубридж и Энгстром связывает давняя дружба.

Грэйсон отложил эту информацию в памяти.

– Еще что-нибудь?

– Он вдовец, имеет сына.

О сыне Грэйсон уже знал.

– А каково текущее финансовое положение Грэйсонов?

Список заданий, который он отправил Забровски после подслушанного разговора между Акацией и Троубриджем, был довольно длинным.

Детектив ответил кратко:

– Не очень хорошее.

Грэйсон стиснул челюсти. Он платил Забровски, чтобы убедиться, что о девочках позаботятся, и у него сложилось стойкое впечатление, что у Грэйсонов не было проблем с деньгами – и никогда не будет.

– Объяснитесь.

– Когда в позапрошлом году скончалась мать миссис Грэйсон, миссис Энгстром, все перешло к Акации и ее дочерям. Но в виде трастовых фондов.

Грэйсон вспомнил, как Акация говорила о том, что именно ее родители финансировали деятельность компаний ее мужа.

– И? – Он не собирался так легко отпускать Забровски.

– Все активы Акации Грэйсон, за исключением трастов, находились в совместном владении с ее мужем… в отношении которого в данный момент проводят расследование Налоговое управление США и ФБР.

Грэйсон всегда сохранял самообладание и сейчас тоже сдержался. Он не сказал: «За что, черт подери, я плачу вам столько денег?!» Ему и не нужно было.

– Что за расследование? – требовательно спросил он ледяным тоном.

Этот тон вселял страх божий и ужас перед Хоторнами в людей покруче детектива. Грэйсон даже услышал, как тот сглотнул.

– Полагаю, это как-то связано со злоупотреблением служебным положением, – совладал-таки с собой Забровски. – Уклонение от уплаты налогов, растраты, торговля внутренней информацией – сами можете догадаться.

– Так я плачу вам за догадки?

– Дело в том, что совместные счета четы Грэйсон заморожены, – затараторил Забровски. – На некоторые из них уже наложен арест. Кому-то удается скрывать эту информацию от прессы, но…

– А что насчет денег, оставленных Акации через траст? – спросил Грэйсон.

Эти средства принадлежали исключительно ей, и их нельзя арестовать из-за преступлений ее мужа. Если только, конечно, она в них не замешана.

– Пропали.

Грэйсон почувствовал, как сузились у него глаза.

– Что значит «пропали»?

– Вы хоть представляете, сколько законов мне пришлось нарушить, чтобы добыть хотя бы это? – вспылил Забровски.

– Будем считать, что ни одного, – сказал Грэйсон, тем самым напоминая детективу, что даже если нарушение закона имело место быть, он не должен знать об этом. – Продолжайте.

Если Забровски и возмутился, что приказы ему отдает человек вдвое моложе его, у него хватило ума этого не показывать.

– Трастовый фонд Акации Грэйсон был опустошен – предположительно, ее мужем до того, как он бежал из страны.

«Шеффилд Грэйсон не бежал из страны».

– А трастовые фонды девочек? – спросил Грэйсон.

– В целости и сохранности, – заверил его Забровски. – Но у Энгстромов, должно быть, были какие-то сомнения по поводу их дочери и ее мужа, потому что ни один из них не заявлен в качестве управляющего.

Грэйсон на секунду задумался и сказал:

– Позвольте мне угадать. Это Кент Троубридж.

Если совместные счета заморожены, а Акация Грэйсон осталась без своего трастового фонда, это почти наверняка означало, что она пользовалась трастами дочерей для финансирования их расходов, но как управляющий Троубридж должен согласовывать это. Грэйсон вспомнил предыдущий вечер и то, как адвокат положил руку на плечо Акации, слишком близко к ее шее.